Котерия. Пристанище заблудших

Она обнимает меня в ответ так крепко и отчаянно, будто хватается за спасительную соломинку.

Я должен быть осторожным. Должен, но уже не хочу.

Я целую ее целую вечность и чувствую, что тону.

Кира плохо помнила, как они покинули клуб. Как и почему прервались, вышли под дождь, сели в его серебристый «Ягуар». Она снова не спрашивала, куда они едут, да это было и не важно. С момента, как Крис шагнул к ней в «Пристанище», все было как в тумане.

Запомнилось только мрачное небо, рассеченное первой в этом году грозой. Вспышки молний пробуждали ее сознание из дурмана, в который Кира хотела погрузиться навсегда. Именно там она впервые осознала, что делает.

Мягкое кресло обволакивало, мотор мелодично урчал и гнал по ночному Городу на скорости ее бешено стучащего сердца. Крис так и не собрал волосы в хвост, и сейчас они волнами спадали на плечи. И то же сердце пропускало удар при взгляде на него.

Алкоголь сделал свое дело, оставив боль позади. Побитая и побежденная, она валялась на дороге, а Кира мчалась вперед. Испытывая то ли страх, то ли желание. Или просто боясь остановиться.

Она пыталась не забыть только одно – рядом с ней дилер. Он столько раз повторил, что дилер не человек, что впору было задуматься, есть ли у него сердце.

И дилер закрывал свой старый гештальт. Когда-то он сжег ведьму, которую не успел трахнуть. Он ведь честно признался в этом неделю назад, почти признался.

И вот она сидит в его машине, как сотня девушек до нее, не устоявших перед его холодным обаянием, и молится только о том, чтобы он не заметил, что у нее он первый.

Небо рассекают молнии, а дождь разбивается о лобовое стекло. В тумане не только ее голова, но и весь Город укрылся этой ночью, чтобы не смотреть за ее ошибками. За тем, как она падает все ниже в погоне от боли, на пути к отчаянию, которое источит душу завтра.

Падая в океан его глаз, в котором отражаются давно погибшие звезды. Но сегодня за штормовыми волнами их не разглядеть.

Город за окном сменяется черным туннелем и подземной парковкой. Скорость падает, и сердце все чаще пропускает нужный ритм.

Они выходят из машины под неоновый свет подземного мира. Крис идет вперед, вызывает вниз зеркальный лифт, в котором Кира впервые оглядывает себя. Рваные джинсы и растянутый свитер, давно потерявший свой цвет и ставший непонятным шерстяным комом, так сильно дисгармонируют с окружающим лоском.

Дилер становится за ее спиной и ловит взгляд в зеркале. Кажется, он ловит даже мысли и ухмыляется в ответ. Рука с дорогим перстнем ложится на шерстяной ком в районе талии, вторая крепко сжимает плечо. И, не отводя глаз от ее лица, он начинает двигаться выше, нежно гладя тело.

Кира замирает, не смея поднять свои руки, не смея протестовать или дышать. И когда рука достигает груди, из нее помимо воли вырывается тихий стон. Дыхание возвращается, но становится таким дерганым, будто воздуха больше не хватает.

Она старается не смотреть на его руки на своем теле, не пытается вырваться, потому что он держит слишком крепко. Лишь пронзительно-голубые глаза улыбаются и ловят каждую эмоцию на ее застывшем лице.

Дурман в голове окончательно уступает место желанию, стыду и страху. Эмоции такие яркие, будто она просыпается впервые за всю жизнь. Внизу живота тянет, и от этого почему-то хочется плакать.

Но она стойко выдерживает его взгляд, пока лифт не доезжает до последнего этажа. Двери распахиваются, но Крис медлит, не спеша прекращать свою пытку.

Кира вынуждена первой дернуться, боясь, что он не отпустит, заставит так и стоять посреди огромного пустого холла.

Но он отпускает, напоследок до боли сжимая ладони. Она снова охает, и ощущение внизу живота становится невыносимым.

Дилер довольно улыбается, зная, что испытывает «жертва» в его логове. Разворачивается к единственной на этаже двери, даже не сомневаясь, что Кира последует за ним, а не сбежит.

И Кира следует.

Несколько мучительных шагов и последние секунды, чтобы передумать. Кажется, что она еще может сказать «нет», может остановить эту игру и выйти на свободу. Но на самом деле сегодня свободы больше нет и позади нее пропасть. А ощущение, которое тянет вперед, такое же нестерпимое, как каждое прикосновение Криса.

Она перешагивает порог, и за ее спиной хлопает дверь. Просторный пустой холл сменяется такой же широкой, пустой прихожей, но здесь повсюду зеркала. Хозяин не страшится своего вида, а вот она сильнее жмется при взгляде на испуганный шерстяной комок, которым стала. Комок, который часто дышит, будто горит изнутри.

Крис разворачивается и долго смотрит на нее, по лицу не угадать его эмоций. Он оттягивает момент финального сближения так долго, будто сам готов передумать. Кира бросает короткий взгляд на зеркала – там еще несколько ее и его копий застыли в нерешительности перед последним шагом. Мир вокруг замирает в ожидании.