Котерия. Пристанище заблудших

– Дилеры – часть Котерии, детка, – надо же, я так смеялся, а сказанное все равно прозвучало грустно. Видимо, мы оба невеселы сегодня. Но этой девочке стоит уйти. – Моя минимальная плата – пять лет. Кто знает, может, это все, что у тебя осталось.

Сверкнуло совсем близко, и в огромных оленьих глазах мелькнул испуг. Я зацепился за это чувство, поднялся и резко приблизился. Я почти на голову выше и, нависнув над ней, выглядел достаточно угрожающе.

Не хочу сегодня работать. Не хочу портить эту малышку, позволять ей выбирать легкий путь. Не хочу думать, назначать соразмерную плату и забирать жизни.

Сегодня я не хочу ничего знать. Этот вечер для наслаждения грозой, глупым галдением телевизора и отсутствием мыслей. Почувствовать то, что ждет в конце пути любого усталого дилера, – пустота.

Почувствовать, чтобы испугаться самому и максимально оттянуть тот момент, когда цирк закроется и образы чужих жизней перестанут мельтешить перед взглядом.

Я заполнил глаза чернотой, эта мелочь всегда так пугала людей. Я зацепился за ее страх перед грозой, мной или собственным выбором – не важно – и надавил. Хотел прогнать так, чтобы девчонка забыла дорогу сюда. Забыла слово «Котерия».

Из меня уже начала сочиться тьма, когда по ее лицу скатилась первая слеза. Нет, что-то было в этих глубоких карих глазах. Как у Бэмби.

– Крис, ты совсем меня не помнишь?

Ее так и не вскрытая бутылка упала на пол, осколки разлетелись по всей комнате, а звук оглушил.

– Нет, – равнодушно ответил я, даже не попытавшись вспомнить. Я слишком устал.

– Мне очень жаль, – она кивнула и опустила голову.

Бросила последний взгляд на город с высоты птичьего полета и быстрым шагом дошла до двери.

– Найди способ уйти из Котерии, – сказала она напоследок и вышла.

А я, как дурак, застыл посреди комнаты под пляску теней из немого телевизора. Захотелось курить.

Минут десять спустя я вышел на улицу. Дождь больно хлестал по лицу, и до табачки я почти бежал. Поэтому впервые огляделся, только когда застыл под спасительным козырьком магазина.

Моя вечерняя гостья стояла под дождем на краю шоссе, задрав голову к небу. Может быть, сделка могла спасти ее жизнь, – запоздало подумал я. Разное случается.

И уже хотел подойти, когда она сделала резкий шаг в сторону несущейся фуры.

Я отвернулся.

Я, равнодушно смотревший, как люди заживо сгорают на костре. Я, переживший весь ужас двух мировых войн. Я, спокойно глядящий на первый открывшийся глаз Ховало. Я… отвернулся.

А потом понял, что есть всего одна причина, по которой эта девушка могла меня помнить, а я ее нет. Всего одна причина, которая может стоить жизни и мне.

Визг тормозов, звук удара и истошный вопль стоящей рядом женщины долетели до меня как из тумана.

Я скользнул под фуру в последний момент, выхватывая хрупкое тело в безразмерной толстовке, укрывая в шелесте крыльев, унося прочь от неминуемой смерти. Грузовик вошел в стальной забор. Кажется, водитель выжил, но я не остановился проверить. Я уносил девчонку прочь от визжащей толпы зевак до того, как меня заметят.

Остановился только на последнем этаже своего дома, спланировал на террасу, с трудом приземлился, но никак не мог отдышаться. Я никогда не поднимался на крыльях так высоко – и был уверен, что это невозможно. Сердце молотило о ребра так сильно, что мешало дышать.

– Идиотка! – свистящий шепот вырвался изо рта. – Мы оба чуть не сдохли, ты это понимаешь?!

Я разжал объятия, с силой швыряя ее рядом. Она не устояла на ногах и упала. Но в карих глазах не было ни капли отчаяния, свойственного смертникам, – напротив, там светилось торжество, хоть ее и трясло как ненормальную. Эта дура улыбалась.

– Пыталась привлечь твое внимание, – с трудом выговорила она, поднимаясь на ноги.

– А если бы я прошел мимо? Или просто не успел?!

Нет, она точно ненормальная…

– Любовь без доверия не имеет смысла.

«Десятки таких, как ты. Наивно хлопали глазами и чего-то ждали от меня…»

Мы стояли на сорок восьмом этаже, мокрые до нитки, и ливень хлестал прямо в лицо. Раскаты грома стали ближе, как метроном отсчитывая мои последние мгновения. Бешено сверкала гроза, будто сам мир вокруг заходился в агонии.

– Кто ты? – Я уже не кричал, голос ослаб. Хотелось сесть и рассмеяться, так глупо все выглядело.

– Та, кого ты будешь спасать несмотря ни на что, – спокойно ответила девушка.

Так вот как выглядит моя смерть. Она звонит в дверь, вероломно выламывает все замки. Она упорна, неумолима, никогда не отступает. И она будет бороться за меня, даже если весь мир ополчится против нее.

– Проваливай, – глухо простонал я и все-таки уселся на мокрые плиты террасы. Уткнулся лицом в ладони, но рассмеяться уже не смог.

– Просто в один ужасный момент твое сердце становится важнее здравого смысла, – повторила она мои слова.

– Кира, за что ты так со мной?..

Сердце дилера

Она стояла напротив, и я смотрел на Киру снизу вверх. Хрупкая, решительная, отчаянная. Прекрасная. Я старался запомнить каждую черту, свет ее глубоких глаз, растрепанные мокрые волосы, облепившие круглое личико, даже безразмерную серую толстовку…