Котэрра

Феня был домовым деятельным, серьезным и очень уважаемым, несмотря на свой не слишком почтенный возраст. А все потому, что он любил свою работу и делал ее основательно, не ленясь. С самого утра Феня успел совершить обход всех уголков вверенного ему дома, обновил, где требовалось, обереги, почистил межстенные пустоты от скверны, заставил Ваську обнюхать подозрительный закуток — в общем, сделал все то, что добропорядочному домовому следует делать ежедневно.

Утомившись, Феня приготовил себе чайку и теперь, попивая душистый напиток, мысленно настраивался на капитальное обследование электрической проводки на предмет заведения в ней наведенных или статических ионных сглазов. Дело это сложное, хлопотное, но нужное. Иначе не миновать сбоя электропитания, а то и пожара, причиной которого может стать запорченная проводка!

Но приступить к задуманному он так и не успел — молоденький перевертыш Мышаил, названный так, потому что умел пока оборачиваться только серой мышью, доставил Фене приглашение на общегородской сход домовых.

«Приглашаем Февронтия (оному не болеть чихом припадочным и чесоткой падучей ни вчера, ни сегодня, ни завтра и так до следующего пожелания) на Собрание вечернее, внеочередное, важности особой!» Время, форма одежды, ля-ля-ля, тра-ля-ля — прохвосты! Бездельники! Ничего сами решить не могут, по каждой мелочи без надобности занятых домовых гоняют на свои Советы. Тьфу!

Настроение у Фени испортилось, и профилактический осмотр электропроводки он отложил на завтра, а от этого настроение стало еще хуже.

Городские советы домовых появились вместе с городовыми, которые эти советы и организовывали. А самих городовых придумали не так уж давно — лет эдак двести назад. Раньше-то, поди, никаких сходок обязательных к посещению не устраивали, разве что по великим праздникам. Так ведь и надобности в том не было. А теперь на тебе — придумали городовых на наши головы…

Феня прекрасно помнил, как голопузым домовенком елозил у мамы на коленях на самом первом совете, который устроил какой-то заезжий прогрессивный то ли тролль, то ли еще кто-то из этих, из заморских.

Собрал, значит, этот пень заморский всех местных домовых и начал говорить слова всякие юморные. Цивилизация, говорит, надвигается (куда и на кого, никто, конечно, не понял, но уважение к себе гость внушил с первых слов — умный, поди!). Глобализация, мол, есть процесс естественный и неумолимый, а посему и нам, существам магическим, надобно соответствовать.

Вот тогда-то и решили, что дабы «координировать» действия нужен в каждом поселении свой глава домовых! В селе — селянник, в городе, стало быть — городовой. А для мирового сотрудничества из всей нечисти даже странника выбрали (по стране всей, значит, «координатора», с заморскими «цивилизованными» пнями мхатыми переговорщика). Правда, где того выбирали и кто выбирал, этого ни Феня, ни другие из его знакомых не знали, потому как их там не было.

Привыкли, конечно, со временем. Почувствовали пользу.

Незнамо как там, на «международном уровне», а в городе стало лучше, проще. Потому как городового выбирали из самых уважаемых, опытных и головастых домовых. И городовые эти были в курсе всех дел по городу, фиксировали появление всяческой новой напасти — ведьм неучтенных, полтергейстов назревших, гурров да лешаков залетных-не-местных. А от того и каждому отдельному охранителю дома персонального стало проще жить, меньше злобы приходилось выводить, меньше стало мусора всякого магического.

На Фениной памяти местный городовой сменялся один раз. Первый — еще тот, которого с самого начала выбрали, — лет пятьдесят как на покой ушел. Теперь должность эту занимал почтенный, пожилой уже домовой Киря. Хороший городовой, слова плохого про него никто не говорил, дело свое знал крепко и вполне, по Фениному мнению, мог бы обойтись без советов прочих домовых.

К тому же Феня с Кирей дружил. Киря хорошо знал и родителей Фениных, и его самого сызмальства учил всяким премудростям. Вроде наставника в общем был.

К вечеру, собравшись с мыслями да настроившись на общественный лад, Феня привел себя в порядок (ушки почистил, платье парадное напялил, оберегов всяких по карманам распихал) и двинул на собрание.

На чердаке драматического театра, где и проходил совет, уже яблоку негде было упасть от мельтешащих домовых всех мастей! Феня толкучек не любил, ходил на сходы исключительно по необходимости и старался забиться в дальний угол, откуда вроде как все слышно, а тебя никто не видит, вопросами пустыми не изводит. Не всегда, правда, удавалось скрыться от внимательных глаз и лап деятельных организаторов — его знали очень многие и все уважали, мнения испрашивали, поэтому Киря и другие из главных все время старались посадить его поближе к трибуне.

Вот и в этот раз, хотя Кири пока видно не было, Фома, за сбор отвечающий, приметил Феню, едва тот успел появиться. Феня попытался вжать голову в плечи и сделать вид, что он это не он, но Фома настойчиво махал ему руками, а потом и вовсе крикнул, перекрывая царивший в зале гомон: