Котильон

— А, так значит, не состояние дяди Метью заставило вас сделать мне предложение, а рыцарское сочувствие к нищей девушке, отвергнутой, по-вашему, — кем? — всеми остальными? — выпалила Китти, задыхаясь. — Да я скорее выйду замуж за Долфа…

При этих словах Долфинтон, который последнее время посасывал ручку ножа для бумаги, найдя его как раз по руке, судорожно дернулся и выронил нож из внезапно ослабевших пальцев.

— Но ты же сказала, что не выйдешь! Помню отчетливо! Сказала, что я могу быть снова веселым!

— Да можешь, я не шучу! — Китти была в ярости. — Ни к одному из вас я не чувствую ни малейшей склонности и не хочу выходить ни за кого в вашем достойном семействе. Хью — обманщик, у Клода жестокое сердце, Долф и Фредди — просто тупицы, а что до Джека, я искренне благодарна, что у него не хватило наглости приехать сюда, потому что я его терпеть не могу больше всех остальных, вместе взятых! Доброй ночи!

Дверь за ней с силой захлопнулась, заставив Долфинтона подскочить от неожиданности.

— Ну и дурака же ты свалял, Хью, с твоими проклятыми монологами и менторским тоном! — заметил Бидденден. — Много стоит твоя ученость без элементарного здравого смысла! И черт тебя дернул приплести сюда Джека! Конечно, она мечтала о нем давно!

— Она давно уже забыла свою детскую глупость, — холодно отозвался Хью. — В конце концов, что в Джеке может импонировать порядочной женщине со вкусом?

— Если ты и в самом деле так думаешь, дорогой брат, тебе следует почаще высовывать нос из своего прихода и смотреть на мир! — парировал Бидденден с коротким смешком. — И только не неси при мне свою высокопарную чушь о том, что он игрок или юбочник, — это, я вижу, вертится у тебя на языке. Что бы ты ни говорил, Джек — дьявольски красивый малый, удалец, что называется, парень хоть куда! Естественно, Китти питает к нему нежные чувства!

— Не питает, — вмешался Долфинтон. — Напрасно не слушал. Она сказала, что терпеть его не может больше, чем всех остальных, вместе взятых! И если подумать, — добавил его лордство, пораженный внезапной идеей, — не уверен, что она не права! — Он кивнул, довольный вспышкой собственной проницательности, и заявил со здравой любезностью: — Давно его не видел. Вот и решил, Джордж, что тебя больше всех не люблю.

Лорд Бидденден вперил в него взор в полном изнеможении. Помолчав несколько секунд, он широкими шагами направился к ленте звонка и решительно дернул за нее.

— Поскольку этот скупой старый мешок с костями не оставил распоряжений на наш счет, я возьму на себя смелость заказать немного бренди! — торжественно объявил он.

Глава 3

Незадолго до семи часов вечера, примерно тогда же, когда мисс Чаринг вошла в салон, чтобы выслушать предложение своих двух кузенов, наемная почтовая карета, запряженная парой лошадей, остановилась возле «Голубого дракона», небольшого трактира на перекрестке четырех дорог в миле с небольшим от Арнсайда.

В молодом человеке, вышедшем из кареты, любой знаток сразу бы узнал представителя высшего класса. Его наряд свидетельствовал о безупречном вкусе и знании моды, хотя и не вполне соответствовал требованиям, предъявляемым к одежде для путешествия в деревню. На путнике был нежно-голубой, щегольски скроенный фрак с длинными фалдами, кремовые панталоны и гессианские сапоги с кисточками, которые в столице сделали его предметом истинного восхищения и снискали славу франта с Бонд-стрит — если не законодателя мод, то постоянного клиента первоклассных модельеров. Белые отвороты его сияющих сапог, верный признак дендизма, прикрывались фалдами очень длинного свободного плаща, подбитого шелком, украшенного несколькими рядами пелерин и скрепленного на груди двойным рядом огромных перламутровых пуговиц.

На его обильно напомаженных и подстриженных «а-ля Титус» каштановых локонах сидела высокая бобровая шляпа, надвинутая под точно найденным углом между лихим заломом и сухой педантичностью, а под мышкой он держал тросточку из ротанга.

Когда приезжий неторопливо вошел в гостиницу и сбросил свой широкий плащ, то оказался стройным молодым джентльменом среднего роста, с изящными манерами. Миловидное лицо его не отличалось запоминающимися чертами но выглядело приветливым и дружелюбным. Пока юноша вручал хозяину свой плащ, шляпу, перчатки, трость, он казался слегка встревоженным, но, как только пытливый взгляд в зеркало убедил его в том, что острые углы накрахмаленной манишки разглажены, а сложные извивы свежего галстука нарушены не настолько, чтобы он не смог поправить их одним прикосновением, беспокойство исчезло, и он обратил внимание на другие предметы.

В приветствии хозяина отразилась как почтительность к состоятельному и модному клиенту, так и снисходительная нежность к человеку, знакомому еще с тех времен, когда тот ходил в нанковых панталонах и рубашечках с рюшами.

— Ну и приятный сюрприз, сэр, доложу я вам! Давненько вы не бывали в наших краях! Направляетесь в Арнсайд?