Котёл

— Сообщи, когда все будет готово. Но, когда все клерки уберут свои толстые зады, очистят уютные кресла, пусть уборщицы все протрут, откроют все окна, проветрят помещения, закупят цветы и сделают так, чтоб все блестело. А, еще. Выдели мне охрану. Подбери плечистых, тупых, неразговорчивых бандеровцев с шести семи классным образованием. Я им буду хорошо платить. Две тысячи долларов в месяц каждому и жилье им предоставлю. Идет- А тебе построю дачу в престижном районе. А хочешь, особняк в Крыму передам.

— Спасибо. Толку от него мало.

— Я с намеком. Освободишь Крым от русской оккупации, получишь премию.

— Я согласен. Но пока надо двинуть дивизии галичан на Луганск, Донецк и здесь не обойдется без твоей помощи. Так называемая хунта еще тебя об этом попросит.

Коломойша отдал миллион долларов Пипиярошу наличкой и отправился на внедорожнике за 600 тысяч долларов в Днепропетровск. Многие жители города уже знали о его приезде и уже встречали с плакатами «Добро пожаловать, отец родной». Это были в основном жители еврейской национальности — директора школ, колледжей, вузов, главврачи поликлиник, директор филармонии и толстозадые тетки — директора детских садов. Они открыто не пропагандировали райскую жизнь земли Обетованной, не общались на языке идиш в присутствии русскоговорящих, но дышали этой землей, мечтали о переезде и иногда говорили о ней своим воспитанникам с придыханием. Можно осторожно с уверенностью сказать: в Днепропетровске воздух был наполнен ароматами земли Обетованной. Вот почему Игорь Коломойша был самым желанным губернатором за всю историю города, основанного еще Екатериной Второй.

Коломойша был по-настоящему обрадован. Он распорядился выдать каждому участнику митинга по сто долларов, выступил с краткой речью и выразил уверенность, что земля Днепропетровщины будет не хуже земли Обетованной.

К концу своей непродолжительной речи Коломойша обнаружил, что число встречающих и аплодирующих увеличилось в два, а то и в три раза, но он приказал близким людям выделить еще несколько десятков тысяч долларов, чтобы никого не обидеть и отдать по сотне новоприбывшим.

Казалось бы сумма в тридцать тысяч долларов, потраченная в качестве благодарности за радушную встречу его как губернатора, не такая уж и большая для магната, но она окупилась…в десятки миллионов. Сейчас он даже не думал об этом. Дело в том, что котел страстей, где кипела ненависть к хунте в связи с запретом родного русского языка, стала потихоньку убывать, пока совсем не затухла. И это случилось после встречи со щедрым, мудрым губернатором, который обещал золотые горы. Днепропетровская область потухла, как очаг возмущения, как свидетельство гордости, как наличие принципиальности, — она, молча, стала склонять голову перед киевской хунтой. Лики великих сынов промышленного края, бывшая кузница кадров московского Кремля, побледнели, потухли, великие сыны добровольно подняла руки кверху, они сдались жалкой, беспринципной хунте. Днепропетровщина откололась от Донецкой и Луганской области в самую трудную минуту. Друзей в беде не бросают, но покорные рабы Коломойши пренебрегли этим правилом. Позор вам, продажные шкуры. Никогда больше не быть вам этой самой кузницей столичных кадров: ложка дармового супа для вас дороже совести и чести.

А Коломойша цвел и пах. Он нанял себе целую армию для своей личной безопасности. Обещал десять тысяч долларов за одного убитого русского в Донецке или Луганске, тысячу долларов гарантировал за сданное ружье, винтовку даже старого образца.

Это не могло не обрадовать галичан. Они увидели, что на взрывоопасном востоке есть свой человек, могущественный человек, пусть он и еврей, которого нацисты терпеть не могли, но в данную минуту он на стороне бандеровцев, он делает все, чтобы уничтожать русских.

Необычное правление Коломойши заметил и главарь нацистов Пипиярош. Он тут же отправился к губернатору в его резиденцию. Бывшее здание обкома партии в пятистах метрах от центрального проспекта, расположено в зеленом массиве за парком Челюскинцев, где нет жилых строений, где не слышен грохот трамваев, представляло собой эдакий райский коммунистический уголок. Коломойша облагородил его изнутри и снаружи, потратив на это три миллиона долларов. Даже резиденция хунты в Киеве не могла сравниться с этим уголком.

Как только Пипиярош появился на первом этаже и предъявил свое удостоверение, два охранника взяли под козырек и не говоря ни слова, показали куда идти, и сами не отставали от гостя. Пипиярош подошел к лифту, лифт сам раскрылся, проглотив его, но и два охранника, не опуская руки, оказались тут же, молча глядя под ноги. Лифт выплюнул их на пятом этаже, это был этаж первого секретаря обкома партии, в том числе и Брежнева. Здесь было много других помещений: комната интимных встреч, ванная с биде, столовая, медпункт, гостиная и еще бог знает, что.

Коломойша вышел с широкой улыбкой на устах, с раскрытыми руками для объятий и смеющимися глазами. Казалось, он прячет лицо: оно покрыто рыжей растительностью: Игорю лень сидеть в кресле парикмахера.