Котёл

— Привет, друзья нацисты, — произнес Паруубий, присаживаясь без приглашения. — Будущее нации обсуждаете-

— Нет, шкурные интересы, — ответил Кролик и расхохотался. — Если пойдут на нас москали, что будем делать-

— Я пущу себе пулю в лоб, — произнес Паруубий патетически.

— Не бреши, ты трус еще тот, я тебя знаю. Ты куда-нибудь в норку — раз и нет, как хомячок.

— Да я счас, хошь докажу-

Паруубий вытащил пистолет и представил к виску: р-раз! Два! Три!

Курок щелкнул, Паруубий вытащил затвор и произнес:

— Патрона не оказалось.

— На мой! — предложил Кролик, доставая пистолет из внутреннего кармана пиджака.

— Э, ребята, перестаньте дурить. Я как президент, приказываю: успокойтесь. Еще не хватало устроить стрельбу в кабинете президента. Ты, Паруубий, что хотел-

— Я хорошую новость принес.

— Какую-

— Пипиярош со своей бандой отправляется к Коломойше, там у него будет штаб, а воевать с сепаратистами, отправляться из Днепропетровска в Луганск и в Донецк.

— А кто его бандитов кормить станет, кто будет снабжать оружием-

— Коломойша.

— Ура!

— Ура!

— Это наше спасение!

Паруубий бросился целовать своих соратников, но во время поцелуев возбудился и стал шептать Трупчинову на ухо ласковые слова и прижиматься к нему всем телом.

— Ладно, — произнес Трупчинов, — учитывая твои выдающиеся успехи перед украинской революцией, я как президент Украины, тебя награждаю прямо сию минуту. Моя попа в твоем распоряжении. А ты, Кролик, готовься, твоя очередь следующая. Только не жалуйся потом, что я, как президент, хоть и временный, относился к тебе незаслуженно прохладно.

Кролик тут же приступил к подготовке: напевал песенку, чистил зубы, рассматривал язык в зеркале, нет ли налета, мыл подмышки хозяйственным мылом и стриг ногти.

Великие люди заслуженно праздновали.

На следующий день Трупчинов получил донесение от Пипияроша: Правый сектор в первом же бою с сепаратистами в юбках, которые несли молоко в бидонах с маленькими детишками на руках в неравном бою уничтожил всех до единого. Уничтожена так же кошка и собака, следовавшая за сепаратистами. Трехлетних мальчиков пришлось приканчивать штыками, так как они после стрельбы из пулеметов все еще пищали и звали своих матерей. Трем бандеровцам надо присвоить звание Героя Украины, четверых наградить денежными премиями в размере пять тысяч долларов каждого.

— Где деньги возьмем- спросил Трупчинов Кролика.

— Найдем, можешь не беспокоиться.

— Ты же заявил на весь мир: казна пуста.

— Э, это для отвода глаз. Надеюсь, дядя сэм раскошелиться, но он скупой, черт бы его побрал. И Ангела Меркель такая же. Дают нам как курице по зернышку, даже в свой карман положить нечего. Вся надежда на земляка Коломойшу. И Пердуске мог бы подбросить, свой ведь человек, не так ли-

— С премиями подождем, а Героев Украины присобачим, не жалко.

Пока великие люди рассуждали о том, о сем, в адрес Трупчинова пришла еще одна депеша: солдаты украинской регулярной армии отказываются стрелять в террористов, называя их своими земляками, которые им никогда никакого зла не делали. Это чистой воды саботаж, невыполнение воинской присяги, прямой вызов киевским властям, избранным народом единогласно на выборах, которые пройдут в будущем.

— Этих предателей мы будем расстреливать за измену Родине без суда и следствия. Тридцать человек, это юноши 20–25 лет уже расстреляны, но не похоронены. Среди них есть и бойцы из Галичины. Это просто позор. К сему прилагаю список расстрелянных бойцов без суда и следствия, можете передать родителям. Пусть приезжают, забирают тела для последующего захоронения.

— Ну, этот Пипиярош молодчина. Его следует наградить железным крестом и грамотой Степана Бандеры.

— Я еду к себе на работу, собираю совет министров и…и…решу построить Пипиярошу памятник у него на родине, а один здесь, в Киеве. Вот герой, а-

— С его патретом, с патретом и афтоматом.

— Облызательно. Слава Украине!

— Хайль!

— Хайль!

25

У народного губернатора Валерия Болотова была красивая жена и две дочери, хорошая квартира и веселая работа. Никто не думал, что придется брать оружие в руки и воевать с бандеровцами, жившими на западе за тысячу километров от его дома. Он не думал так же, что бандеровцы обыкновенные бандиты, приедут, пошумят, пограбят и вернуться в родные места. Оказалось, что у них, как и у коммунистов есть своя идеология, своя фашистская партия, свой вождь, точно так же как было у коммунистов до и после 17 года. А это страшнее штыка, опаснее пули.

Как известного человека, его избрали народным губернатором на первой же сходке участников повстанческой армии юго-востока. Опыта борьбы с киевской хунтой не было ни у Валерия, ни у других, кто носил оружие, кто, рискуя жизнью мог выйти в любое время и вступить в бой правоохранительными органами. Поначалу власть в Донецке находилась в руках хунты: МВД, прокуратура, суды, управленческий аппарат, все это представительство новой власти.