Котёл

В России встречали всех как родных, как близких родственников. Их принимали в Ростовской, Воронежской, Калужской, Астраханской, Волгоградской и других областях, освобождали для них общежития, пансионаты и даже бывшие летние детские лагеря. Беженцев поселяли в чистые светлые палаты, заправленные чистым бельем, чистыми полотенцами, выдавали детские игрушки. Словом беженцы попадали из ада в рай.

Аня Кузилева с двумя детьми, они уже погрузились в мир игрушек и твердили, что находятся у доброй тети или бабушки в гостях, а домой возвращаться не хотят, лила слезы от счастья. Она тут же позвонила мужу, а потом стала обзванивать своих знакомых, кто колебался в решении стать или воздержаться от статуса беженца, и захлебываясь от восторга рассказывала, как ей хорошо.

Матерей одиночек, чьи мужья остались в блиндаже, воевали за свободу, рисковали жизнью, было большинство. Но были и такие, кто привез сюда и мужей — молодых, сочных, упитанных, с бычьей шеей и хищным взглядом. Им бы воевать, сидеть в засаде с автоматом в руках, а они здесь сидят в тепле и роскоши, курят дорогие сигареты, жрут по две порции и названивают подругам, кто все еще находится в зоне боевых действий.

Вот мать Лена привезла двух сыновей верзил, одному 20, второму 28, она опекает их как младенцев и никуда от себя не отпускает. Старший сын Женя делал попытки записаться добровольцем в народное ополчение, так она Лена упала ему в ноги и стала умолять остаться, не рисковать жизнью ради чего неизвестно. У обоих белые ручки, ленивая походка, отвисшие животики, они едят по три порции в завтрак, и мать не стесняется бегать на кухню просить добавки.

— Лена, как не стыдно, — не выдерживает Аня. — У меня двое детей, а муж остался на фронте, кто нас будет защищать- Да и здесь мы сидим на шее русских.

— И у меня двое. Больше у меня никого нетути. Я их никому не отдам, особенно смерти в руки. Я ты думаешь, я одна такая- Как бы ни так. В моем подъезде живут шахтеры. Ты думаешь, кто-нибудь из них воюет- Как бы ни так. Все прячутся в шахтах от пуль и снарядов, зарабатывают денежки, чтоб кормить детишек и своих жен. А на так называемую свободу им наплевать. Отвоюют свободу — хорошо, погибнете, тоже хорошо, они так же будут работать, добывать уголь.

Аня ничего не могла возразить и только расплакалась от обиды. Ведь если бы шахтеры проявили солидарность, хунта давно была бы низложена, дома были бы целы, не валялись бы трупы на улицах, не издевались бы галичанские бандеровцы над русскими, не резали бы их, как картошку для жарки.

Она решила позвонить мужу, чтоб поделиться этой мыслью. Муж пытался ответить, но вместо голоса слышался грохот снарядов, а потом все умолкло. Она испугалась. А вдруг- Увидит ли она своего мужа когда-нибудь или воскресение было последним днем их свидания. Но прошло два долгих, два утомительных часа и раздался долгожданный гудок. Это был муж Василий. Он выслушал ее а потом сказал:

— А как ведут себя жители других областей под гнетом бандеровцев- Молчат. Трусы. Если бы Днепропетровская, запорожская, Одесская области восстали, обстановка кардинальным образом могла бы измениться. Но все ждут, прячутся под одеялом, как мыши в норках. Кучка фашистов разгромила миллионный город Одесу. На что способны одесситы- Дешевенькие анекдоты рассказывать, а больше ни на что. И наши соседи тоже самое.

— Вася, береги себя, у нас двое деток. Нельзя нам за всех воевать. Гори все огнем. Бросай все и приезжай, вон тут мать с двумя сыновьями с бычьими шеями, жрут по три порции и никто из них не захотел взять винтовку в руки.

— Стыдите их, не давайте им покоя. Это трутни бесстыжие.

Аня стала более пристально присматриваться к беженцам, она знала, что пройдет какое-то время и к ним будут вопросы, но сейчас хозяева слишком добродушны и им приказано только проверять документы, регистрировать, сортировать по группам, если появляются родственники, отдавать родственникам, а больше не задавать никаких вопросов.

Россия огромная страна, у нее большая территория, она могла бы принять все семь миллионов человек из дух областей, но кто знает, а может дядя сэм этого и добивается. Дяди сэму не нужны русские на Донбассе, он может переселить туда галичан и тогда сын Бабайдена будет спокойно управлять формой по добыче сланцевого газа на Доннечине.

А пока такое количество беженцев — проблема для властей. Тем более, что янки и западные швабы делают вид, что никаких беженцев нет. Вот если бы хотя бы по десять человек захотели поселиться в колониях, созданных бандеровцами, средства массовой информации запада трубили бы не переставая и представитель Госдепа Псаки Суки не делала таких ляпсусов, что беженцы бегут из России на Украину.

Жители юго-востока молча ждут помощи от России, ибо без этой помощи их раздавят как мух. Не мужеством, не умение воевать, а танками, самолетами, системой Град, которые они бесстыдно и нагло применяют по отношению к безоружным.

47