Котировка страсти, или Любовь в формате рыночных отношений

Костя видел, как нахмурился Никольский, которого по долгу службы напрягало подобное внимание и к персоне Соболева, и к своей собственной. Карина улыбнулась Борису.

— Мои соседи ничем вашим охранникам и сторожам не уступят, — негромко заметила она. — Все заметят и запомнят, даже то, что не надо.

— Это я уже понял. — Борис улыбнулся, впрочем, Косте было прекрасно видно, что взгляд помощника остается сосредоточенным и серьезным.

Они ни с кем не разговаривали на улице. Хоть и было видно, что Карину узнали, ни она, ни соседи не спешили здороваться друг с другом. Очевидно, Карина не стремилась становиться одним из членов местного «дружного» коллектива пока здесь жила.

— Лифта нет, этаж четвертый. — Скупо сообщила Карина, когда они, уже выйдя из машины, добрались до подъезда с кодовым замком на дверях.

Она быстро набрала какую-то комбинацию цифр, проигнорировав магнитный брелок, болтающийся на связке ключей, зажатой в ее же пальцах, и первой попыталась ступить в подъезд. Никольский нахмурился еще больше и один из охранников тут же скользнул мимо Карины, достаточно осторожно отодвинув ту от прохода. Карина фыркнула, но никак не прокомментировала это действие. А Соболеву было прекрасно видно, что она нервничает. Нервничает очень сильно, похоже, почти жалея о том, что все-таки решилась их сюда привезти. Ничего не говоря, он поймал рукой ее подрагивающую ладонь и, крепко сжав ледяные пальцы, повел Карину следом за охранником.

Подъезд оказался чистым и даже достаточно освещенным. Пролеты были невысокими, наверняка, потолки в квартире будут низкими. Костя отмечал это все мимоходом, полностью сосредоточившись на том, что старался оценить, не окажется ли это чересчур сильным испытанием для Карины. Пока она держалась достаточно неплохо.

Наконец, они поднялись на четвертый этаж.

Почему-то, ни у кого не возникло сомнений в том, какая именно дверь — нужная. Никольский, который все это время шел позади, и только теперь поравнялся с Костей, пока Карина открывала замки, тихо присвистнул.

— Знаешь, в нашем банке, в сейфе, дверь похуже. — Еле слышно заметил он.

Никольский преувеличивал. Немного. Совсем чуть-чуть. Такие двери, конечно, не поставили бы в сейф, но нечто подобное, вполне вероятно. Он не стал комментировать. Да и Борис не ждал. Им обоим все было понятно. Человеку необходимо убежище и чувство безопасности. И пусть Карина сама, своими руками отпирала замки и уезжала навстречу новой боли и издевательствам, она нуждалась в месте, которое, если не могло ее спасти, давало хоть какую-то, пусть и только воображаемую защиту и передышку. Она не от воров запиралась этими дверьми, а от своих страхов. И учитывая то, сколько лет те взращивались и подпитывались, двери могли оказаться и еще мощнее.

Тем не менее, он понимал, что она сейчас вряд ли захочет это обсудить.

Наконец, Карина распахнула двери и, глубоко вздохнув, словно собираясь с силами, шагнула внутрь, махнув и им, чтобы заходили.

Костя зашел первым, Никольский за ним. Охранники, перешагнув порог, остались у двери. Карина в этот момент набирала код на пульте сигнализации.

— Смотри. — Все так же тихо прошипел Борис, наблюдая за хозяйкой. — Наружная сигнализация, блок для внутренней, подключаемый, когда она дома, и тревожная кнопка. Не удивлюсь, если она оплатила еще и мониторинг специального кода, сигнализирующий, что охрана снимается под принуждением.

Никольский с явным интересом изучал систему. Костя же только хмуро глянул на помощника, чтобы тот перестал шипеть. И так же все понятно, не могла она по-другому.

Карина обернулась к ним. По лицу было видно, что ей совсем непросто видеть такое количество людей, тем более мужчин, в своем убежище. Она открыла рот, собираясь что-то сказать. Закрыла, Тяжело посмотрела на охранников и Никольского, перевела взгляд на него, и Косте показалось, что в синих глазах мелькнула беззащитность и неуверенность.

— Не наследите. — Тихо проговорила Карина и, отвернувшись, пошла к двери, видневшейся справа.