Котовский. Книга 2. Эстафета жизни

Затем пришло сообщение, что Ильичу лучше. Он боролся. Он делал упражнения, чтобы восстановить речь. Научился писать левой рукой, так как правая парализована. Если не мог писать — диктовал. Он считал, что не все еще выполнено им. У него был составлен план неотложных дел. Во что бы то ни стало, но все эти дела должны быть сделаны!

И Владимир Ильич продолжал работать. За семьдесят пять дней болезни, со 2 октября по 16 декабря 1922 года, он написал 224 деловых письма, принял 171 человека, председательствовал на 32 заседаниях Совнаркома, Совета Труда и Обороны, Политбюро. В печати появлялись статьи Ленина, каждая была путеводной звездой, каждая была программной.

И эта победа Ленина над тяжким недугом, может быть, над самой смертью — одно из самых потрясающих, полных драматизма явлений, какие знает история. Сила воли, сознание долга оказались сильнее смерти! И как все истинно-величавое, эта победа была одержана Лениным просто, обыденно. Прежде чем уйти, он проверял: все ли необходимое сделано, предусмотрено ли все, что понадобится людям для строительства новой жизни, для борьбы.

Однажды Владимир Ильич вызвал стенографистку.

— Я хочу продиктовать письмо к съезду.

Все, что он диктовал, перепечатывалось на машинке в пяти экземплярах: один для него, три для Надежды Константиновны, один для секретариата. Особо секретные записи хранились в конвертах под сургучной печатью, на них по желанию Владимира Ильича делалась надпись, что вскрывать их может лишь В. И. Ленин.

— А после его смерти Надежда Константиновна, — добавил он.

Но эти слова на конвертах не стали писать: рука не поднималась писать слово «смерть».

Статьи Ленина в «Правде» Григорий Иванович Котовский читал и перечитывал. Иногда их читала ему Ольга Петровна. «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше» обсуждались сначала в семейной обстановке, затем в партийной организации корпуса и у Фрунзе.

— Эти статьи, — говорил Фрунзе, — единый гениальный труд, где суммарно изложена программа социалистического преобразования России. Это руководство к действию.

Было отрадно сознавать, что Ленин еще полон сил, что он с удивительной прозорливостью смотрит вперед на десятилетия, заботливо предуказывая, как действовать, как поступать, как жить. Значит, возвращается к нему здоровье! Значит, не так плохо обстоит дело! Немногие знали, какого напряжения воли стоили Ленину эти статьи.

Григорий Иванович постоянно думал о Ленине. Москва и Ленин сливались в его сознании воедино. Так и на этот раз, направляясь делегатом на съезд, Котовский думал об Ильиче. Как-то он? Поправляется ли?

Москва жила наполненной, быстрой, вдохновенной жизнью. Открывая 19 января 1924 года съезд Советов, Калинин сообщил под оглушительные аплодисменты и возгласы «ура», что лучшие специалисты, видные профессора, опытные врачи, которые наблюдают за состоянием здоровья Ленина, выражают надежду на возвращение Владимира Ильича к государственной деятельности.

А в шесть часов утра 22 января радио оповестило о смерти Ленина. Газеты вышли в траурных рамках. И вдруг словно оборвалось что-то внутри. Умер! Ильич умер!.. Григорий Иванович смотрел на черные буквы, слагавшиеся в страшные слова, и не мог осмыслить написанного.

Нет Ильича… Как же тогда жить?! Между тем жить обязательно надо. Об этом говорилось и в правительственном сообщении о смерти Ленина:

«…Его дело останется незыблемым… Советское правительство продолжит работу Владимира Ильича…»

Об этом шла речь и в обращении ЦК к партии, ко всем трудящимся:

«Никогда еще после Маркса история великого освободительного движения пролетариата не выдвигала такой гигантской фигуры, как наш покойный вождь, учитель, друг… Никакие силы в мире не помешают нашей окончательной победе…»

— Да! — сказал Котовский. — Никто нас не остановит! Никто!

И как присягу, повторял слова воззвания, выпущенного Исполкомом Коммунистического Интернационала:

— Боритесь, как Ленин, и, как Ленин, вы победите!

И разве не эти же чувства охватили весь трудовой народ? Разве не о том же думали коммунисты, собравшиеся около гроба Ильича?

Туда, в Горки, приехали друзья, соратники, старые и молодые, коммунисты и беспартийные. Ленин лежал в гробу в той комнате, где он умер. Приехали делегаты съезда, среди них Фрунзе и Котовский. Они стояли потрясенные, убитые горем. Смотрели на дорогое лицо умершего, и одинаковые мысли волновали их: «Ни шагу не отступать. Еще много боев впереди. Клянемся!»

Вышли на крыльцо. Безмолвная толпа собралась из окрестных деревень. Слышались приглушенные рыдания. А кругом раскинулись пустынные снежные поля, стыли в мерзлом безмолвии голубоватые искрящиеся сугробы. Стояло морозное утро, было более тридцати градусов ниже нуля. Природа замерла в глубоком раздумье. И эта ледяная безмятежность, это гигантское равнодушие делали еще острее боль утраты. И слезы навертывались на глаза.

— Вот какое довелось пережить! — горестно произнес Фрунзе.