Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля

«Натали, детка! Мне, конечно, хочется, чтоб ты приехала поскорее. Получил оба твоих письма. Полное счастье получать их. Сам же я свинья и ленивая канарейка — не пишу тебе писем, а жду тебя сильно. Готов ждать и до 1-го, но лучше бы пораньше. Позвонить маме сумеем.

Поймал 7 щук и грохнул 6уток; пока это безобразие прекращаю, надо что-то оставить в окрестных лесах и озерах до твоего приезда.

Всю мою добычу друзья мои и спутники „сождрали“ (это по-вологодски) мигом. Написал новую песню к дню рождения сына дяди Мити — Вити. Потом из нее может что-то получиться, а пока что — черновик, пропетый с успехом. Сейчас сижу на остановке „Белоусово“, ожидаю друзей, которые вот-вот съедут с горы. Когда они приедут — дунем в Кириллов. Там у меня дела — позвонить тебе, послать тебе телеграмму, отослать тебе это письмо. Есть и еще дела, о которых расскажу при встрече.

Привези чаю, он у меня кончается. Привези еще чего хочешь, но сильно не нагружайся, жалею твои мощные плечи.

Машина тарахтит, выезжает из лесу моя компания. Вот подъехала. На почте закончу письмо. Пока — целую.

Натали, черт побери, дозвониться тебе не удалось. Жалко, я хочу, чтоб ты приехала раньше, чем дойдет это письмо. Целую тебя, Юра».

Телеграмма в Москву из Кириллова

«Дегтярь Наталье Александровне

Приезжай все-таки поскорее в конце августа в понедельник утром жди звонка получил два письма одно послал но ты его не жди а приезжай».

И дальше мы были вместе, действительно, не разлучаясь, и получается, что мы с ним были весьма сильно похожи. Не говоря о том, что мы — два Водолея, а люди, которые знают, что такое Водолей, поймут, что я имею в виду… Более того, у каждого из нас необходимость ощущения внутренней свободы, воли и независимости была чуть ли не определяющей чертой характера. Это было у меня, и очень сильно было у Юры. И все годы, которые я с ним прожила, он мне подарил возможность этого чувства в душе. То есть вся жизнь была вот эта свобода плюс, по Шергину, «веселье сердечное». Все, что я сейчас вспоминаю, у меня в душе живет как годы веселья сердечного, нескончаемого совершенно. Там, конечно, были и минуты печали, но я не хочу про это сейчас говорить.

Бесконечно можно говорить про Юрину прозу, живопись, про песни. Много уже написано, мне же хочется рассказать о моментах, о которых мало кто знает и которые Юру очень характеризуют, и о том, что ни с одним другим человеком не было возможно, причем я не имею в виду мою личную жизнь. Просто такого качества личности я больше не знаю и не могу себе представить.

Мы часто живали в Домах творчества, которые тогда все-таки были и были хорошие. И мы там жили, потому что он все время хотел вырваться из Москвы, убежать отсюда, и брал меня. Кстати, потом мы еще и поженились. Он мне сказал: «Я на тебе женился просто потому, что мне нужно, чтобы ты всё время была рядом». Вот ему надо, чтобы эти «кулички» все время были рядом. Поэтому он в Домах творчества жил и работал, ая жила рядом, наслаждаясь своей свободой и прочее. Ему было необходимо, чтоб я выслушивала, комментировала, давала советы. Это его невероятно поддерживало. Так мы жили, в памяти остались прекрасные моменты.

Я помню Переделкино начала 80-х годов — нас поселили в коттедже, на террасе в стиле 30-х годов. Был октябрь невероятной красоты, рядом были какие-то вросшие скамейки, засыпанные листвой. Приезжали западногерманские люди, наслаждались общением с Юрой. А мы с ним просто ходили, собирали свинушки на территории Дома творчества и на какой-то плитке, на этой самой террасе, не отваривая, без всякой дезинфекции, готовили эти свинушки и оба с наслаждением их ели…