Коварная бездна

Я проталкиваюсь через толпу и иду по Оушен-авеню, смотрю только себе под ноги. Не хочется попасться на глаза Дэвису или Лону – только допроса мне сейчас не хватало! Наконец город с его праздничной суетой остается позади, и я выхожу на заросшую дорогу к лодочному сараю. Другим путем добраться сюда невозможно, так что выбора нет.

В небе нарезают круги чайки – словно стервятники, чующие смерть.

Дорога расширяется, и впереди уже видна ровная сверкающая гладь океана. Сарай кажется маленьким, убогим и намного более приземистым, чем вчера. На пне справа от входа сидит Лон. Сначала мне кажется, что он смотрит вверх на небо и наслаждается солнцем, но подойдя ближе, понимаю, что он задремал, откинув голову на стену. Наверняка всю ночь не спал, сторожил Джиджи. Правая нога вытянута вперед, руки свесились по сторонам, рот слегка приоткрыт. На нем снова одна из его идиотских рубашек с растительным орнаментом – бирюзовая с пурпурными цветами, и если бы не унылый пейзаж вокруг, можно было бы подумать, что он сидит где-нибудь на пляже в тропиках.

Иду осторожно, стараясь не наступить на ветку, не зашуршать сухой листвой, не выдать себя. Добравшись до лодочного сарая, замираю и смотрю на Лона. На миг мне кажется, что он не дышит, но потом все же замечаю, что грудь его поднимается и опускается.

Деревянная дверь не заперта, и я без труда проникаю внутрь.

Джиджи все так же сидит на белом пластиковом стуле, руки связаны, подбородок опущен, будто она спит. Но глаза ее открыты и следят за мной с той секунды, как я переступила порог.

Я подхожу к ней, вытаскиваю кляп изо рта и торопливо отступаю на шаг.

– Что ты здесь делаешь? – Она поднимает голову, короткие светлые волосы падают на лицо. Голос неприветливый, низкий. Под кожей мерцает тонко очерченный силуэт Авроры. И изумрудные, как у всех трех сестер, глаза смотрят немигающе, подобно змеиным.

– Спасать тебя я не собираюсь, если ты об этом. – Я стараюсь держаться подальше от белого стула.

– Тогда что хочешь?

– Ведь это ты утопила тех мальчишек?

Она смотрит на меня так, словно пытается понять истинную мотивацию моего вопроса.

– Может, и я. – Уголки ее губ растягиваются. Аврора сдерживает улыбку – ей все это кажется забавным.

– Сомневаюсь, что это была Маргарита. Только ты можешь утопить сразу двоих.

Она двигает челюстью из стороны в сторону, затем разминает пальцы, насколько позволяют узлы на запястьях. Лимонно-зеленый лак на ногтях начал облупляться, руки выглядят отекшими и бледными.

– Явилась обвинять меня в двойном убийстве?

Я смотрю сквозь Джиджи, ищу монстра внутри нее и встречаюсь взглядом с Авророй. И она знает, что я вижу ее настоящую.

Выражение ее лица меняется. Аврора ухмыляется, показывая белоснежные и идеально ровные зубы Джиджи Клайн, и многозначительно спрашивает:

– Чего ты хочешь?

Я делаю глубокий вдох. Чего я хочу? Хочу остановить ее. Остановить убийства. Остановить жажду мести. Разорвать порочный круг. Игру, в которую они играют слишком долго. Конечно, глупо с моей стороны верить, что она меня послушает. Что услышит мои слова. Но я все равно пытаюсь. Ради Бо. Ради себя.

– Прекрати это!

– Прекратить? – Она изучает меня сквозь полуопущенные ресницы, проводит языком по губам.

– Хватит топить парней.

– И много кого я могу утопить, пока сижу тут связанная? – Аврора втягивает воздух через ноздри. И я удивляюсь, что ее не передергивает от отвращения – в сарае воняет еще хуже, чем вчера. Ее глаза сужаются. – Если ты развяжешь меня, то, возможно, мы сможем обсудить эту твою маленькую идею.

Я рассматриваю кабельные стяжки на ее запястьях и лодыжках. Может, если хорошенько дернуть, я смогу ее освободить. Будь у меня нож, я могла бы просто разрезать пластик. Но я не буду этого делать. Не хочу снова выпускать ее в город. И я мотаю головой.

– Нет, я не могу.

– Ты мне не доверяешь? – Она выпячивает нижнюю губу и вздергивает бровь, даже не пытаясь скрыть злобную гримасу. Сама знает, что не доверяю – да и с чего бы? – Хотя «доверие» тут неподходящее слово, – продолжает глумиться Аврора, не дождавшись моего ответа, – потому что мы с тобой друг друга обманываем. За двести лет я научилась никому не доверять. – Она наклоняет голову, оценивающе смотрит на меня. – Интересно, а ты кому доверяешь? Кому бы ты доверила свою жизнь?

Существо под оболочкой Джиджи разглядывает меня.

– А кому бы ты доверила свою? – задаю я встречный вопрос, который вызывает у нее взрыв утробного, до слез, смеха. Я отступаю на шаг.

Она замолкает, челка падает на лицо. Настоящая Аврора смотрит на меня в упор и рычит:

– Никому!

Дверь позади меня внезапно распахивается, и в сарай врывается Лон.

– Какого хрена ты тут делаешь?

Я перевожу взгляд с Джиджи на него.

– Пришла задать ей пару вопросов.

– Сюда никому нельзя. Она обманом заставит тебя отпустить ее.

– Ничего подобного. Это работает только на слабохарактерных самцах.

Он поджимает губы и делает быстрый шаг в мою сторону.

– Катись отсюда! Если только ты не хочешь признаться, что ты одна из них. Тогда я с радостью запру здесь и тебя.