Коварная красотка

— Так, может быть, вы приедете сюда утром, Уилер? Где-то к одиннадцати. К тому времени я побеседую с судьей Гилбертом. А вы повидаете Симпсона, договоритесь насчет охраны и отвезете мисс Тил в этот домик.

— О чем речь, — согласился я.

— Ну тогда мы наконец отправимся спать, — утомленно усмехнулся он. — Пока у нас еще есть такая возможность!

Я вернулся домой и, послушавшись совета Брайена, сразу улегся. Поутру я навестил Дика Симпсона: с охранниками не было никаких затруднений. В дом помощника окружного прокурора я приехал чуть позже одиннадцати — и здесь все шло нормально. Брайен повидался с судьей Гилбертом — заседание присяжных будет созвано, и домик в горах отдавался в наше распоряжение. Луис была готова к отъезду.

Мы заехали к ней домой, чтобы она захватила кое-какую одежду, потом в контору Симпсона, где нас ждали четверо крепких парней. Они погрузились в седан и поехали за нашим «кадиллаком» в горы. Было уже далеко за полдень, когда Луис и охрана разместились в доме судьи с запасом провизии дня на три-четыре. Я тепло распрощался с ними и отправился обратно в Пайн-Сити. Только в седьмом часу я был на месте, и делать мне до начала заседаний Большого жюри было абсолютно нечего. Тогда я подумал, что стоит навестить Грету Уэринг, а заодно забрать свою машину. «Кадиллак» вызвал у меня манию величия — эдак я скоро начну требовать бифштексы к завтраку. Кроме того, мой «хили», наверное, уже здорово тосковал по мне обоими своими карбюраторами.

Я заскочил перекусить в ресторан, а потом направился к Вэлли-Хайтс. Подъехав, я увидел, что «хили» стоит возле парадного подъезда, и поставил «кадиллак» рядом. Внимательный осмотр не выявил никаких вмятин и царапин на моем автомобиле, чему я был очень рад.

Я нажал звонок и через несколько секунд услышал легкие торопливые шаги. Я широко улыбнулся в радостном предвкушении.

— Ты самое прекрасное из того, что я видел за последние сутки, — выпалил я, когда дверь открылась.

— Кто? Я? — с беспокойством спросил Дуглас Лейн.

Я медленно смерил его взглядом с ног до головы — на нем была великолепная шелковая красная сорочка с белым шелковым платком, завязанным вокруг шеи. В целом впечатление было такое, будто художник-импрессионист дал свою интерпретацию сюжета dementia ргоесох[3].

— Вы! — холодно сказал я. — Где Грета Уэринг?

— Она у себя, — с не меньшей холодностью ответил он. — Я скажу ей, что вы пришли.

— Не беспокойтесь, — выдавил я из себя. — Я сам ей скажу.

— А, очень хорошо! — подвел он итог нашему разговору резким и нетерпеливым движением тонкой руки. — Я и так не стал бы особенно беспокоиться!

Он повернулся ко мне спиной и пошел по коридору.

— Эта попона старой клячи, которую ты на себя напялил, по-моему, должна волновать, — сказал я ему вслед.

Он круто развернулся и подскочил ко мне, бешено сверкая глазами.

— Ты… — Он просто задыхался от ярости. — Ты… ты — плебей!

Затем он повернулся и выбежал из прихожей, скрывшись в дальнем конце коридора.

— Ты жесток, — произнес грудной голос.

Я повернул голову и увидел стоящую в дверях гостиной Грету Уэринг. На лице ее сияла улыбка.

— Возвращаю тебе автомобиль. Более или менее в порядке.

— Рада слышать это, — ответила она. — Я только один раз проехалась на этом твоем ужасном маленьком чудовище. Ты знаешь, у него есть переключатель передач.

— Издержки примитивных автомобилей, — сочувственно сказал я.

— А стоит только слегка дотронуться до педали сцепления, он словно с ума сходит, — продолжала она. — Слава Богу, у него только две скорости.

— Четыре, — пробормотал я и закрыл глаза.

— Ну, — небрежно бросила она, — возможно, я просто не нашла две другие. Все могло быть.

— Не буду спорить, — слабым голосом проговорил я. — Ради Бога, дай мне выпить.

Она прошла в гостиную, я последовал за ней. На ней было шелковое кимоно с золотым рисунком по черному фону. Оно струилось, то круто взлетая, то опускаясь в едва заметные впадинки, и только самый дряхлый старик мог бы сказать, что следить за игрой этих линий скучно.

— Тебе действительно стоит хлебнуть, — сказала она, орудуя возле бара. — Ты весь на взводе. Это от перенапряжения.

— Да, жизнь такая пошла: труп за трупом, — согласился я.

— Я имею в виду перенапряжение глаз. — Она обернулась ко мне с бокалом в руке и легкой улыбкой на лице. — Тебе нет нужды рассказывать мне, зачем ты пришел, — проворковала она. — Я уже угадала.

— Полюбоваться подвеской? — устремил я на нее полный вожделения взгляд.

— Ненавижу одежду, — сказала она.

— Я тоже ненавижу твою одежду, — поддержал я ее. — Почему бы нам ее не снять и не выбросить — пусть знает, как волочиться за таким прекрасным телом и мешать другим любоваться им!

— По-моему, — предусмотрительно сказала она, — тебе лучше посидеть спокойно и выпить свое виски. Я могу оценить мужские достоинства, но не в таком же количестве и не так быстро!

«Ну вот мы и договорились, — подумал я. — Терпение, Уилер». Я сел на край дивана, а она внимательно следила за мной с другого его конца — предосторожность на случай, если я вдруг закушу удила.