Коварная одержимость

Лиам явно колеблется, но, в конце концов, делает, что я сказала. Оставшись одна, я смотрю на камеру. Этот ублюдок прослушивал меня. Я бледнею при мысли обо всех разговорах, которые здесь были. Когда он успел это провернуть? Как?

Неважно. А если он то же самое провернул и в моей квартире?

«У меня есть другие ресурсы» — вот что он сказал сегодня утром. Я даже облегченно вздохнула, когда поняла, что он на этот раз сдержал слово и убрал своего «телохранителя», который вечно маячил за мной.

Все мое тело ощущается как провод под напряжением, готовый вот-вот вспыхнуть. Как я вообще могла позволить себе поверить в сказку с этим мужчиной?

К черту Луку Армани.

44

Лили терпеливо ждет наши коктейли возле бара. Когда их подают, я замечаю, что они розовые и сверкают, как и все вокруг — специально для благотворительного вечера. Как будто мое сегодняшнее настроение не могло испортиться еще больше, отец в кои-то веки привел мою мачеху, Сару. Они грациозно перемещаются по залу. После всех этих эмоциональных потрясений и мучительных воспоминаний о маме мне просто невыносимо смотреть на них обоих.

По правде говоря, ненавижу такие мероприятия. Особенно за то, как легко Сара смогла заменить мою мать. Как и мой отец, все окружающие меня взрослые делали вид, что ее никогда не существовало, но за спиной шептались о трагедии. Лишь немногим хватало смелости заявить о своих подозрениях.

Еще больше я ненавижу то, что Лука стоит напротив меня и женщины тут же облепили его со всех сторон. Так происходит всегда, но сегодня я готова взорваться.

События не изменились.

Изменилась я.

А точнее, мне все сложнее удерживать маску, за которой я пряталась годами.

После того, как я обнаружила жучок в офисе, впервые ушла с работы пораньше. Официально — чтобы проверить порез на руке, но на деле сразу же рванула обыскивать дом. Разумеется, нашла шесть камер. Хотя, кто знает, может, их было больше.

— Смотри на него пристальнее, Ара, и все точно догадаются, — замечает Лили, протягивая мне бокал.

— Я не… — Начинаю я, замечая, что уставилась в сторону Луки.

Лили тут же замечает повязку на руке.

— О, что случилось? — Спрашивает она с тревогой.

— Порезалась об осколок фарфора в офисе. Не переживай.

Лили явно не удовлетворена моим ответом, но дальше не задает вопросов. А я снова срываюсь, и все катится к чертям.

— Не знаю, что там у вас с ним происходит, но, если вы поругались, всегда можно помириться. Лука теперь готов на все ради тебя… Если тебя не будет рядом, тогда на него набросятся все женщины.

Никто не поймет всей глубины того, что происходит между мной и Лукой, потому что никто не понимает меня. И хотя это нужно для самозащиты, мне невыносимо, что все так задевает. Или что этот сумасшедший псих вызывает такое восхищение. Я делаю глоток коктейля, надеясь, что он заглушит мои мысли.

Кажется, я в чертовой скороварке, из которой нет выхода.

Вся эта история — сплошная фальшь, и я стала слишком беспечной. Даже нашла удовольствие в этих играх с Лукой, хоть и проклинаю его на каждом шагу. Мне следовало просто играть роль, а не начинать верить в нее.

— Жаль, что Лоренцо с ним не пришел. Хотя на такие мероприятия он, кажется, вообще не ходит, — замечает Лили.

Если бы Лили знала, кто я на самом деле, мы точно не были бы подругами. И, пожалуй, единственный совет, который я могла бы ей дать, — держаться подальше от этих мужчин.

— Лоренцо работает телохранителем у Луки. Не думаю, что стоит с ним связываться, Лили. Он предан семье Армани и своей работе, — произношу я, тщательно стараясь убрать из голоса ядовитые нотки, но не получается.

Лили кажется слегка обескураженной моей прямотой.

— Ты ведь тоже предана своей работе, как и Лука, а вы все же как-то… ладите?

— Нет никаких «меня и Луки», — жестко огрызаюсь я и тут же чувствую укол вины, когда Лили замолкает от моей резкости. — Прости, у меня просто трудный день. И каждый раз, когда рядом моя мачеха, я чувствую себя не в своей тарелке, — говорю я, стараясь быть мягче. И то, и другое правда.

Мачеха не сделала мне ничего плохого. Но легкость, с которой она заменила мою мать, то, что гложет меня. Ну и то, что отец, еще до рождения моего младшего сводного брата, начал меня игнорировать, строя «новую счастливую семью», где мне не было места.

Лили ничего не спрашивает, но тут я замечаю, что они уже направляются к нам.

— Ты можешь поздороваться с Камиллой, — мягко намекаю я, предоставляя Лили возможность уйти. После нашей последней встречи с отцом не думаю, что этот разговор будет приятным. Единственное спасение, что мы на публике, значит, его напор будет не таким жестким. И, возможно, мой тоже, потому что сегодня я явно не справляюсь со своим дерьмом.

— Можешь еще расспросить ее об их помолвке, — подталкиваю я Лили, зная, что она умирает от любопытства. Конечно, Сиенна осталась не в восторге, когда об их помолвке объявили в ту же неделю, что и о ее, и решила, что так у нее украли «момент славы».