Коварная

– Виктория, пожалуйста, никому об этом не рассказывай. – Она кивнула в сторону Трэвиса. – Он сможет защитить тебя?

Я посмотрела на человека-скалу, того, кто запугивал меня всего лишь несколько дней назад. Хотя мне было видно лишь его тело, потому что он стоял снаружи и придерживал дверь, я представила его тёмные глаза и прищуренный, полный подозрения, взгляд. Вновь посмотрев на мать, я кивнула.

Она накрыла мою ладонь своей, и вновь быстро заговорила, но уже тише.

– Хорошо. Ты понятия не имеешь, с чем тебе предстоит столкнуться. Милая, тут столько всего. Я знаю, ты ненавидишь меня, но нам ещё есть о чём поговорить. Не буду отрицать, я несправедливо обвиняла тебе в том, что на самом деле было тебе неподвластно. Однако, что сделано, то сделано, и всё это было ради твоей безопасности. Я не подпускала тебя ради твоего же блага. Ты не должна была появиться на свет.

– Миссис Саунд, – раздался голос Трэвиса.

Я молчала, не зная, что сказать, и Мэрилин покинула лимузин. Через несколько минут рядом со мной сидела Вэл, а машина снова ехала.

– Вик? – Голос сестры наполняли любовь и поддержка. – С тобой всё хорошо? Ты какая-то бледная. Что сказала мама?

Что она сказала? Я не в состоянии была переварить эту новую информацию. Карлайл и Джонатан… Она была замужем за обоими. Я не должна была появиться на свет? Не должна была, но появилась. Какая фамилия у Карлайла? Точно не Конвей, не как у Вэл. Из-под накрашенных век полились слёзы. Прежде чем я что-то успела сказать, руки Вэл обвились вокруг меня, и я упала на её плечо.

Среди всего, что рассказала моя мать, на первом плане было лишь одно – у нас с Вэл были разные отцы. Неужели я только что потеряла свою сестру? Она не была моей единокровной сестрой, как я всегда думала. Мы были сёстрами, а теперь нет. Мои плечи задрожали.

– Всё будет хорошо, – утешала меня Вэл. – Тебе станет легче. Я знаю, это тяжело. Возможно, ты подумаешь над тем, чтобы принять психологическую помощь. Ты слишком молода, чтобы быть вдовой. Тебе не следует справляться с этим одной. – Её рука гладила мою спину. – Я отложу свою поездку в Уганду. Останусь с тобой.

Я покачала головой.

– Нет, Вэл, не нужно, – сказала я между всхлипами. – Я не хочу, чтобы ты откладывала поездку.

Взгляд её заботливых серых глаз встретился с моим, когда я спросила:

– Ты можешь дать мне те таблетки? Пожалуйста? Я хочу поспать. Не хочу больше думать.

Глава 22

Настоящее.

«Смертельную колыбельную» сменил «Танец Смерти». Я попыталась открыть глаза, но передо мной лишь темнота. Я не могла открыть глаза или дело было в повязке?

«Нет!» – хотелось закричать мне. Этого не могло быть. Я бы ни за что на свете не вернулась туда. Никогда. Почему я там оказалась? Последнее, что я помнила, это снотворное, что дала мне Вэл, и то, что я заснула. Я была в своей кровати, в своей комнате. Как это произошло?

Я почувствовала, что сжимала пальцами знакомые холодные, гладкие прутья. Внутри меня поднялась волна гнева. Я не хотела этого делать. И не собиралась. Как только я собралась отпустить прутья, со мной заговорил голос Стюарта:

– Я здесь, милая. Покажи нам свою неотразимую, влажную киску.

Нет! Я сжала ноги.

– Давай же, Тори, не зли нашего друга.

Это не наяву. Стюарт мёртв! Я видела, как он умер! Пока мой мозг отчаянно искал ответы на вопросы, кровать прогнулась. Я попыталась отпустить прутья, но не смогла. Мои руки не подчинялись моему сознанию.

Холодные грубые пальцы схватили меня за лодыжки. В противоположность обычному, я выбросила ногу и почувствовала, как она ударилась во что-то твёрдое. Кровать снова дрогнула, шершавые ладони безжалостно сжали мои лодыжки и дёрнули меня вниз. Хоть я и пыталась бороться, но одна за другой, мои лодыжки были крепко привязаны, и ноги раздвинулись так широко, что это причиняло боль.

– Нет! – наконец я обрела голос. – Нет! Перестаньте!

Я кричала изо всех сил, надеясь, что мои мольбы разлетятся по складу и даже за его пределами. Я знала, что это место было удалённым и труднодоступным не без причины. Но всё же, даже не слыша саму себя из-за наушников, я продолжала кричать. Должно быть, я что-то всё-таки произнесла, потому что, как только мои требования стали громче, рот мне закрыла огромная ладонь. Изо всех сил я старалась кусаться, но её обладатель переместил руку так, что это стало невозможным.

– Перестань, детка, – раздался в наушниках успокаивающий голос Стюарта. – Ты знаешь правила. Никаких разговоров.

Я не буду этого делать! Ты мёртв! Ты не можешь меня заставить!

Я кричала и кричала в зажимающую мой рот ладонь, голову пронзила боль, когда с меня, чуть ли не вместе с волосами, сорвали повязку и наушники. Меня тут же ослепил резкий свет, не давая, как следует рассмотреть мужчину передо мной. Он сидел верхом на мне, закрывая рукой мой рот, и его тошнотворное дыхание перекрыло все мои чувства.

Голос сенатора Роберта Кина был низким и угрожающим:

– Хочешь сопротивляться? Хорошо. Мне это нравится. – Он схватил в кулак мои волосы и дёрнул голову назад. – Продолжай. Мне всегда казалось, что ты слишком послушная.