Коварные алмазы Екатерины Великой

Париж, наши дни

Знакомый адрес. Знакомая дверь. Код 1469. Знакомый подъезд. Как ни странно, знакомая высокомерная толстуха в потертых мехах. Что она, дежурит в подъезде, что ли, эта старая графиня?

– Бонжур, мадам.

– Бонжур. Вы к кому, мадам?

В прошлый раз Фанни была названа милочкой, теперь ее статус повышен. Но тебе-то какое дело, замшелое сиятельство?

– Пардон, мадам, я спешу.

Вскочила в лифт, снова повезло, что он внизу, повернулась к зеркалу. Лицо бледное, измученное, постаревшее. Постареешь тут! Не спала, выпила бог знает сколько кофе, устала в бистро до изнеможения, а главное – сердце болит, так болит!.. Небось если бы Роман сейчас вернулся, он бы не узнал Фанни в этой старухе.

Ладно, лишь бы вернулся. Все остальное поправимо.

Лифт остановился. Знакомый коридор. Около этой двери она тогда подслушивала?

Уходя из бистро, Фанни выпила полстакана водки с лимоном – для храбрости. Сейчас в голове шумело и море было по колено. Лучше было выпить коньяк, он не так сильно на нее действовал, но она нарочно выбрала русскую водку – чтобы хоть так оказаться поближе к Роману.

Наконец решилась, постучала.

Эмма, похоже, не удивилась ее появлению.

Комнатка десять метров. Две раскладные кровати, причем одна собрана, иначе вообще ступить было бы негде. Столик с посудой, прикрытой полотенцем. Плитка на две конфорки. Табурет и стул. Все.

Фанни жадно оглядывалась, как фанатка, попавшая в дом-музей своего кумира: вот здесь он сидел, здесь ел, здесь спал. Но в этой комнате совершенно не ощущалось присутствия Романа. Застоявшийся пыльный дух – ощущение, что люди здесь не живут, только иногда посещают это место.

И правильно: разве здесь можно жить?

Эмма села на кровать, указала Фанни на табурет.

– Извините, на стул лучше не садиться, у него ножки ненадежные. Он у нас просто так. Для мебели.

Фанни хотела улыбнуться, показать, что оценила шутку, но не смогла: сил не было притворяться. И так целый день не просто держала себя в руках – стискивала!

– Эмма, я хочу поговорить о Романе. Ему грозит опасность. Вот послушайте меня, а потом решайте, что можно сделать.

Она торопливо заговорила, и Эмма уже в который раз выслушала эту захватывающую историю о страшном русском мафиози, бывшем любовнике Фанни, о коварной подруге Катрин, которая сначала отбила у Фанни этого мафиози, а потом увела Романа. И если теперь мафиози узнает, что Катрин ему изменяет, он может убить Романа!

– Да, я чувствую, что он в беде, – глухо проговорила Эмма. – Но что я могу сделать? Я даже не знаю, где его искать!

– Я знаю, – подалась к ней Фанни. – Я отлично знаю, где живет Катрин!

– И что? Вы предлагаете мне пойти туда и сказать: мальчик мой, брось эту плохую девочку, тебя ждет другая, хорошая?

Она наконец взглянула Фанни в глаза, и та резко, как от удара по щекам, покраснела.

– Вот видите, – мягко произнесла Эмма, – вы все понимаете. И я вас понимаю, ох, если бы вы знали, как понимаю! Я ведь тоже вроде вас – из последних сил цепляюсь за то, что не вернуть. Но какой смысл? Лучше смириться. Иногда я так завидую тем, кто смирился, кто живет, в точности следуя своим часам, дням, годам…

– Мои часы идут иначе, – глухо возразила Фанни. – Да и ваши тоже. Вам рано, кажется, завидовать умирающим душам. Вы ведь очень красивая, вы знаете? – Она уставилась на Эмму, словно впервые увидела это нервное лицо, эти ломкие брови, эти глубокие глаза и нежную светящуюся кожу. – Вы совсем не похожи на Романа, но тоже красивы.

– А, бросьте, – отмахнулась Эмма. – Это так, вечерний свет, цветы запоздалые. Бог с ними, они скоро увянут, а свет погаснет. И не обо мне сейчас речь, сейчас главное – Роман.

– Да! Мы должны его вернуть!

– Мы? – Эмма пожала плечами. – Фанни, я вам уже говорила днем в бистро и скажу сейчас. Мне все равно, с кем он, лишь бы ему было хорошо. Понимаете, я сбила его с толку, я увезла его из России, но я так и не смогла дать ему то, чего он хотел. И вот теперь он пытается что-то найти сам. Какое у меня право ему мешать? Если я не смогла дать ему ни денег, ни стабильного положения здесь…

– Я смогу! – порывисто выкрикнула Фанни. – Я смогу! Я не бог весть как богата, с Лораном мне, конечно, не сравниться, у меня нет мешка с бриллиантами, но я…

– Что? Что вы сказали? Мешка с бриллиантами? Откуда вы зна… Я хочу сказать, почему речь зашла о бриллиантах? Вам Роман что-нибудь говорил о них?

– Роман? – удивилась Фанни. – О бриллиантах? Да нет, никогда. А почему вас это задело?

– Так. – Эмма слабо улыбнулась. – Мы с Романом часто мечтали, что приедем в Париж, найдем случайно на улице мешок с бриллиантами и будем жить припеваючи. Такие, знаете, детские мечты.

Фанни взглянула на нее с жалостью. У бедняжки, конечно, совершенно цыплячьи мозги. Мечтать о том, чтобы найти на улице мешок с бриллиантами, и в расчете на это притащиться из России в Париж? Какое счастье, что Роман пошел не в маман! Никаких бредней насчет бриллиантов Фанни от него, к счастью, не слышала. Нормальный трезвомыслящий парень.