Коварные боги

Я посмотрел на свои руки, медленно переворачивая их, когда заметил, что небольшие шрамы, которые всегда были на них, теперь исчезли. За годы овладевания искусством владения мечом на моих пальцах появилось бесчисленное множество шрамов, и я всегда воспринимал их как своего рода свидетельство тех часов, которые я провел, оттачивая свое мастерство и совершенствуя навыки. Теперь они были стерты, как будто это ничего не значило.

Мой взгляд опустился к груди. Изгиб моих мышц казался еще более четким, и когда я прижал большой палец к животу, то почувствовал твердость кожи, которая отказывалась поддаваться давлению. Казалось, что я высечен из камня.

Мои татуировки, данные богиней, остались там, где были всегда, руны даров богини отмечали мою кожу даже после ее смерти. Я догадался, что это действительно были дары, и ничто не могло лишить меня их, даже ее собственная кончина. К моему отвращению, метка, связывающая меня с Валентиной, тоже осталась на месте, и я сердито провел большим пальцем по ее линии. Даже моя смерть не освободила меня от клятвы, данной этому чудовищному существу.

Однако все остальные отметины на моей плоти исчезли. Шрамы, которые я получил на тренировках и в битвах, отметины, оставленные на моем бицепсе волком, от которого я отбился глубокой ночью тысячу лет назад.

Я повернул левую руку, и боль расцвела в моей груди, когда я заметил, что звезды, которая была вытатуирована в честь моего отца, там больше не было. Все татуировки, которые я выбрал для себя, исчезли, и моя бронзовая кожа теперь мерцала почти непорочно, как солнечный свет.

Я замер, когда тихий звук шагов приблизился из-за деревьев у меня за спиной. Я не сдвинулся ни на дюйм, но медленно вдохнул, и ветер донес до меня ее аромат. Жжение в задней части моего горла усилилось до отчаяния, но я подавил его своей волей, отказываясь смотреть в лицо реальности того, чего мое тело желало от нее сейчас.

Я повернулся, напряженно прислушиваясь, пока не уловил ровный ритм ее сердцебиения.

— Магнар? — позвала она меня, и каждый дюйм моего тела откликнулся.

Я ждал, пока она подойдет ближе, и одного вида ее появления на небольшой поляне было достаточно, чтобы заставить меня заколебаться. Я не хотел убегать от нее — я хотел бежать к ней.

Мое тело отреагировало на ее красоту так, словно я был животным, увидевшим свою судьбу. Все в этой трансформации, казалось, еще крепче привязало мою плоть к моим инстинктам. Я чувствовал себя волком в теле мужчины. А она была моей парой.

Я перестал сдерживаться и рванулся вперед, чтобы сократить расстояние между нами. Моя кровь закипела от ее близости, а аромата, исходящего от ее кожи, было достаточно, чтобы свести меня с ума.

Она ахнула, когда я остановился перед ней, и я мог сказать, что эта перемена во мне заставила ее занервничать. Но я никогда не причиню ей боли. Она была для меня всем. Мысль о том, чтобы навредить ей, была невообразима. Я бы отдал свою жизнь за нее. Я бы защитил ее от всего, что этот мир может обрушить на нее, и крепко держал бы ее в своих объятиях до того дня, когда она умрет.

— Ты в порядке? — Келли вздохнула, посмотрев на меня, и я увидел, насколько неуверенно она чувствовала себя в моем присутствии.

— Я… — я действительно не знал, что ей ответить. Я не мог полностью осознать, что со мной произошло, но, глядя в ее глаза, я был уверен в одном. — Я это все еще я, — выдохнул я. — Несмотря на то, что я такой… — Я указал на свое недавно улучшенное телосложение, пытаясь подобрать подходящее слово для этого. — И я все еще люблю тебя с яростью тысячи солнц.

Улыбка тронула ее полные губы, и мне до боли захотелось поцеловать ее, но я заколебался, когда ее аромат снова окутал меня.

Мое новое тело было диким, наполненным плотским желанием к ней, которому я жаждал подчиниться, но я не мог отрицать голод, который испытывал, слушая биение ее сердца. Прямо под совершенством ее плоти протекала река ее жизненной силы, которая взывала ко мне, как сирена в волнах.

— Мы можем все исправить, Магнар, — медленно произнесла Келли. — Мы можем снять проклятие.

Я замер, обдумывая ее слова, и понял, что она имела в виду. — Ты хочешь, чтобы я остался таким?

— Хотя бы ненадолго, — взмолилась она, и я заметил слезы, которые она с трудом сдерживала. — Мы так, так близки к тому, чтобы покончить с ним.

Я хотел согласиться, сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить боль, которая, как я видел, нарастала в ней. Но я колебался. Как я мог просто стать тем, за уничтожение чего боролся всю свою жизнь? Как я мог отказаться от всего, что делало меня тем человеком, которым я был?

Я протянул руку, чтобы провести пальцами по ее лицу, и она закрыла глаза, откликаясь на мое прикосновение.

Жар ее кожи вызвал во мне желание, и я уступил зверю, который бушевал в моей груди, когда схватил ее за подбородок и притянул ближе.

Она ахнула, когда мой рот накрыл ее, и я издал удовлетворенное рычание, когда она подчинилась моим требованиям, приоткрыв губы, и я просунул язык ей в рот.