Коварные боги

Гора снова загудела, и еще одна волна силы затопила землю, на этот раз подобно порыву ветра, заставляя нас опуститься на колени бок о бок, когда воздух ударил в нас. Магнар положил руку мне на плечо, а я положил свою на его, стиснув зубы, когда боги завладели нашими телами. Их сила просачивалась сквозь меня, волна за волной, и моя бессмертная плоть менялась под натиском. Моя кровь разгорячилась, почти забурлила, а затем закипала, закипала, закипала, разливаясь по телу человеческим теплом.

Жжение в моем горле сошло на нет, и я почувствовал, как мои клыки втягиваются и становиться тупыми.

Я ахнул, когда мое сердце заколотилось, затем снова и снова, возвращаясь к жизни, а электричество наполнило мои вены и погнало кровь по ним впервые более чем за тысячу лет.

Мое тело ослабло, а мышцы напряглись от странного прилива, который прокатился по мне. Ветер стих, и в ушах зазвенела тишина.

Я поднялся на дрожащие ноги. Глубоко вдохнув воздух, мои легкие расширялись, грудь вздымалась. Мое сердце забилось быстрее в ответ, когда я сделал еще один глубокий вдох.

Я был жив. Человек. Больше не монстр.

Магнар остался стоять на коленях, и я заметил румянец на его щеках, и смертный блеск на его коже.

Я закрыл глаза, наслаждаясь трепетным биением своего сердца под ладонью, когда все, чего я когда-либо хотел, осуществилось. Пророчество сбылось. Мы заплатили свой долг. И никакая божественная сила или бессмертное существование никогда не могли сравниться с человеческим телом, в которое я был возвращен.

Я снова был самим собой: человеком, который жил в оболочке, застывший во времени, плененный проклятием, а теперь, что невероятно, был свободен.

Я

рухнул вперед на колени, когда проклятие бессмертия было сорвано с моего тела, и мое сердце затрепетало в груди. Я ослабил хватку на клинке, прижав ладони к земле и согнувшись пополам, и все человеческие ощущения нахлынули на меня.

Мои легкие автоматически вдохнули поглубже и снова выдохнули. Не потому, что мне захотелось это сделать. А потому, что мне это было нужно.

Мое сердце гулко забилось в груди. И еще раз.

Глубокий смех сорвался с моих губ, продолжая звучать, попадая в знакомый ритм, которого мне так не хватало, пока я был монстром.

Моя футболка была разорвана на груди, и мой взгляд остановился на плоти над сердцем. Мой смех усилился, когда я заметил чистую кожу там, где раньше была татуировка, связывающая меня с Валентиной.

Вокруг нас пронесся порыв прохладного ветра, и по моей коже побежали мурашки. Я провел языком по зубам и больше не обнаружил заостренных клыков зверя, готовых проткнуть плоть.

Я поднял глаза и обнаружил Эрика рядом со мной, его лицо озарилось самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видел, когда он прижал руку к собственной груди, впервые за более чем тысячу лет почувствовав биение своего сердца. Я задавался вопросом, на что, черт возьми, было похоже так долго ждать этого: те несколько недель, что я провел в проклятии, уже заставили меня частично забыть это чувство. Для него оно было всего лишь отдаленным воспоминанием о сне, и почувствовать его снова спустя столько времени, должно быть, было более чем немного невероятно.

Я поднялся на ноги и оглядел поле боя, прищурившись, пока приспосабливался к изменению своего зрения. Мелкие детали окружающего мира снова были потеряны для меня, но я обнаружил, что не скучаю по ним. Я все еще мог видеть сияние заходящего солнца и мерцание первых звезд, встречающихся в неестественном небе над головой, и это было настолько прекрасно, насколько это было нужно.

— Они сделали это, — изумленно сказал Эрик. — Они действительно, черт возьми, сделали это!

Я, не веря своим глазам, уставилась на разницу в его чертах, когда на меня снова посмотрел человек. Его кожа была полна жизни, хотя и жаждала прикосновений солнца, а его улыбка полностью изменилась теперь, когда у него во рту не хватало клыков.

— Брат! — Джулиус взволнованно взревел, и я оглянулся как раз вовремя, чтобы он врезался в меня и повалил нас обоих обратно в грязь.

Я рассмеялся, яростно прижимаясь к нему, и наслаждаясь теплом своей кожи, поскольку впервые за несколько недель его кожа не обожгла меня. Он запечатлел влажный поцелуй на моем лбу, и я оттолкнул его, повалив на землю и снова поднявшись на ноги.

Я поднял свои мечи с земли и был удивлен, какими тяжелыми они казались в моей руке. У меня все еще были дары истребителей, но я явно привык к огромной силе, которую дало мне проклятие за время моего пребывания под его чарами.

Эрик обнимал своего брата и сестру, Кларисса плакала слезами облегчения и скорби по брату, который так и не почувствовал этой свободы.

Я повернулся обратно в сторону пещеры и побрел к ней, на ходу засовывая клинки за спину.

— Келли? — Я нетерпеливо позвал, удивляясь, почему она до сих пор не вернулась.

Проклятие было снято, и наша жизнь ждала нас впереди. Я намеревался поднять ее на руки и отнести прямо к алтарю, как только мы вернемся к какому-то подобию цивилизации.

Я быстрым шагом пересек поле боя, на ходу вытирая тыльной стороной руки кровь и грязь с лица.