Коварные игры

Она рассказала ему про своих сестер и родителей. Потом как попала в журналистику, и как отказалась быть телеведущей, потому что ей не нравилась сама мысль сидеть в душном и унылом помещении. Она предпочитала работать «в поле», испытывая волнение, где однозначно могла проявить себя. Он также угадал, что ее родители были не в восторге от принятого ею решения, поскольку она отошла от управленческой карьеры в бизнесе.

Потом ей пришло в голову, что он получил от нее все информацию, которую хотел, лишь задавая свои вопросы. Ей было интересно узнать, он делал это с профессиональной точки зрения или же ему просто было интересно по больше узнать о ней, чисто по-человечески. Она поняла, что об этом даже не было смысла спрашивать, также как и проявлять интерес к любому профессиональному обучению, которое он прошел за это время, он все равно не удовлетворил бы ее любопытство.

Как только они добрались до входа в ее палатку, он остановил ее. Она повернулась, узнать, что случилось, он взял ее за талию, притянув ближе к себе и наклонился, чтобы поцеловать. Он замер лишь на секунду, взглянув в ее глаза и увидев там такое же желание, горевшее в нем самом, она молчала. На этот раз поцелуй был более глубокий, более требовательный.

Его язык пробежался по ее губам, дразня и искушая, требуя ответа, позволяя ему войти. Как только она приоткрыла губы, он устремился внутрь, лаская и танцуя вместе с ней. Она закинула руки ему за шею, притягиваясь ближе к нему и чувствуя его сильные руки, обхватившие ее, и пальцы, блуждающие в ее волосах, он слегка наклонил голову к ней, углубляя свой поцелуй еще больше.

Тяжело дыша, они неуверенно отстранились друг от друга. Он огляделся по сторонам, убеждаясь, что они до сих пор одни, затем повернулся к Брианне.

— Рипер, мне нужно тебе кое-что сказать. Я очень сильно хочу, чтобы это произошло, и поверь мне, когда я говорю это, то это так и есть, но я не создана для одной ночи.

— Ной.

— Что?

— Меня зовут Ной.

— Ох, — она не знала, что и ответить. Не разрешалось называть свои настоящие имена, потому что слишком многое было поставлено на карту. Но он просто назвал ей свое имя, хотя она и не просила. Она не знала, что и думать. — Ной, я не хочу тебя обманывать. Правда.

— Мы не будем делать ничего, что ты не захочешь, — его голос был низким, глубоким и обольстительным.

— Я не говорю, что я не хочу..., — у него в груди опять раздался этот смешок, похожий на урчание.

— О’кэй, никакого давления. Я буду останавливаться всякий раз, как только ты скажешь, — он покрывал ее подбородок, ухо и шею легкими щекочущими поцелуями. Скорее всего он почувствовал, как участился ее пульс, потому что она почувствовала, как бешено стало колотиться ее сердце.

Едва в состоянии произнести хоть слово, она почти прошептала:

— Хммм... а если я не смогу сказать, что тогда?

— Я здесь, чтобы защищать тебя... даже от себя самой, — он ввел ее в палатку, и его рот обрушился на нее с таким всепоглощающим желанием и потребностью. Она опустила руки на его широкие массивные плечи, провела по груди, ниже по животу, затем по спине. У нее было такое чувство, словно она не могла насытиться им. Его рука скользнула ей на живот, затем под ее рубашку. Жар от его прикосновения обжигал ей кожу.

Он заскользил руками вверх, проскользнув под лифчик, его грубые пальцы терли ее чувствительный сосок. Предательской сосок уже набух и начинал еще больше гореть и желать его прикосновений. У нее вырвался стон, и он проглотил его, углубляя свой поцелуй. Другой рукой он подхватил ее за задницу и притянул еще ближе к себе, и она почувствовала, как его эрекция упирается ей в низ живота.

Он ловко раскрыл спереди застежку ее бюстгальтера и провел ладонями по груди, ее накрыло желание, которое между ног становилось еще сильнее. Он заставил ее пятиться к колонне, пока она не уперлась в нее спиной и склонил свой рот к соску. Он лизал и сосал, потом потянул зубами чувствительную кожу и провел руками по ее животу.

Его руки двигались вниз по ее животу к кнопке джинсов. Он расстегнул ее одной рукой и медленно скользнул внутрь. Она поняла, что он предоставляет ей временя, чтобы остановить его, но она не могла даже думать об этом, иначе бы она просто перестала дышать. Его длинные пальцы поддели верхнюю часть ее кружевных трусиков, и она была рада, что по крайней мере сегодня одела привлекательное белье.

Его пальцы слегка задевали верхнюю часть кружева, прижимаясь к ее животу, ее пальцы еще глубже впились ему в кожу, а бабочки продолжали порхать у нее в животе. Он погладил ее пальцами, скользнув под кружево, дотрагиваясь до бугорка и слегка поглаживая чуть выше, она так действительно нуждалась в этом именно сейчас.