Коварные игры

Его руки опускались еще ниже, собственнически добравшись до бугорка, его палец уже дотронулся до самого чувствительного местечка, и это могло ее запросто отправить в полет. Его палец слегка совершал круговые движения по нему, заставляя ее тело просить больше и больше, пока он не стал сокращать круги, надавливая.

Инстинктивно она приподняла бедра, чтобы больше чувствовать его прикосновения. Его пальцы нырнули в ее мягкие, влажные складки, двигаясь, едва-едва касаясь того места, где она так отчаянно хотела почувствовать его.

— Ной, пожалуйста, сейчас! — Но он даже не обратил внимание на ее слова, продолжая совершать круговые движения вокруг ее влажного входа, прежде чем, наконец, запустить в нее палец до упора. Он то погружался в нее, то выходил, этот ритм напоминал сладкую пытку.

— Ох, детка, ты такая мокрая для меня.

— Ной..., — позвала она, несвязно бормоча, прежде чем его второй палец нырнул в ее мокрый вход. Он стал двигаться быстрее, не отводя взгляда от ее лица, наблюдая как реагирует ее прекрасное тело на его прикосновения и подводя ее все ближе и ближе к кульминации. Затем он вдруг остановился.

— Э-э, нет! Не останавливайся!

Он поднял ее ноги вверх, согнув в коленях и положил их себе на плечи. Затем она почувствовала, как его горячий, влажный язык прижимается к клитору, а два его пальца танцевали и двигались внутри нее снова. Он увеличивал и уменьшал давление и ритм, который сводил ее с ума, приближая все ближе и ближе к краю, а потом прекращал. Когда он понимал, что она готова продолжить игру снова, его язык и пальцы снова начинали свою пытку.

— Бри, посмотри на меня. Смотри на меня.

Она открыла глаза и смотрела на него, машинально пробегая пальцами по его волосам, пока не могла больше сдерживаться.

— Кончай, детка, — и тогда он почувствовал, что ее внутренние стенки входа сжались вокруг его пальцев, они завибрировали и затрепетали в тот момент, как она провалилась в экстаз.

Ной потянулся к своему бумажнику, вытащил оттуда презерватив, надел и опустился на нее обратно сверху прежде, чем она даже смогла пошевелиться. Он уперся на локти по обе стороны от ее головы, их лица находились в доли дюйма друг от друга, и толкнулся своим длинным, жестким членом в нее. Он почувствовал, как ее тело сжалось, принимая его, резко выдохнув, ее спина выгнулась, бедра приподнялись, чтобы принять еще глубже.

— Боже, ты такая тугая. Ты ощущаешься так хорошо, — простонал он.

Их тела соединились в одно, найдя идеальный ритм, тот самый идеальный интимный ритм, созданный только для них интимным танцем. Он опустил голову, чтобы поймать ее стон своими губами. Он сосал ее нижнюю губу, игриво прикусывая ее зубами, затем его язык вторгся в ее рот снова. Она крепче ухватилась за его плечи, затем ее руки сами собой двинулись вниз по его спине. Ее ногти вонзились ему в кожу, чем ближе он подводил ее к краю, все ближе и ближе. Он передвинул руки, меняя позу, чтобы член входил как можно глубже, и желая найти самое сладкое место, ее место.

— Отпусти, Бри, давай. Дай мне почувствовать тебя.

— Кончи со мной. Я не буду кончать без тебя.

Толчки становились все жестче, он ощущал, как она начинает сжиматься вокруг него, чувствовал, как вибрирует ее чувствительная плоть, взглянув ей в глаза, которые стали другими, она провалилась через край страсти, и только тогда он присоединился к ней. Он ослабил свои руки и свалился на ее красивое, потное тело, через пару минут приподнялся, услышав ее стон разочарования и у него вырвался низкий смешок.

— Я знаю, что ты чувствуешь, детка.

Он перекатился на свою сторону, быстро освободился от презерватива, она повернулась на бок, и он прижался к ней. Воинский устав не предполагал спать голым, но она наверняка не жаловалась.

Она была настолько насытившейся, измученной и счастливой, что моментально провалилась в глубокий сон и ей приснилось, как она прибыла на базу. В какой-то момент еще ночью, он встал, оделся и отправился к себе, когда она проснулась на рассвете его не было рядом.

Она вышла из душа, оделась и отправилась в столовую на завтрак. Она чувствовала себя такой опустошенной, узнав, что его команду отправили на задание, и они отбыли около часа назад. Следующие несколько дней она провела надеясь, что он вернется и пыталась что-нибудь разузнать о них. До ее отъезда в Штаты, команда так и не вернулась.

Прибыл конвой, готовый сопроводить ее назад к аэродрому. Они завязали ей глаза такой же черной повязкой, как и первый раз, посадили в Хаммер, поездка была долгой. Ее совершенно не заботило сколько времени займет дорога, ее интересовал лишь один вопрос — выполнила ли команда свое задание. Ей был так необходим всего лишь один последний взгляд на него, взмах руки на прощание, любой признак того, что с ним все в порядке. Трудно было оставлять базу, не поговорив с ним, такое происходило с ней впервые, по крайней мере до этого момента.