Коварные сентеги

– И тебе тоже! Раз ты сразу согласился с такой секретностью в наших отношениях, то с чего это решил изменить свою позицию?

– Ну, я ведь тебе уже сто раз твердил: мне неудобно перед братом за подобную скрытность. Кашад иногда на нас так смотрит, что я почти уверен: он догадался о наших отношениях. Тем более что от колдуна подобные секреты скрыть почти невозможно. Он при желании…

– Да знаю я, знаю, что именно он может просмотреть и проверить при желании! – девушка перешла на истерический тон. – Но он не посмеет это сделать! Как не посмеешь и ты проболтаться, нарушив свои обещания! Иначе – меня не станет!

– Хорошо, только успокойся…

– И больше на эту тему ни слова!

– Согласен!

Хотя в душе Кремона бушевал огонь противления и желание поругаться как следует, он сдержался, и некоторое время они ехали молча. После чего сменил тему:

– Я тебя так вчера и не увидел, ну а ночью… Хм! Так что расскажи, что там вышло с тем бойкотом на торжище.

Ну, тут девушка сразу вздохнула, расслабилась и с гордостью стала пересказывать события минувшего дня. Вообще-то, на рынок ей теперь и в самом деле можно было не являться. Но ведь следовало заводить новые знакомства, быть в курсе цен и некоторых событий финансового и торгового мира. Поэтому, несмотря на предупреждения Лей ч-Еры, молодая конклатерра все-таки отправилась в место сосредоточения своих коллег. Почему были опасения? Да по той причине, что пакостная Салажа начала мутить воду на торжище сразу в день первой ссоры. Она оббежала почти всех, обвинила свою конкурентку во всех смертных грехах, выставила ее самой подлой, лживой и коварной и не просто просила, а требовала устроить новенькой травлю и полное разорение.

Большинство, зная мерзкий характер самой Салажи, просто хмуро от нее отмахивались, отделываясь одним словом: «Посмотрим…» Но нашлись и такие, которые с радостью ухватились за идею устроить травлю слишком самонадеянной, никому не знакомой коллеги. Случалось такое иногда в этом «коллективе с помпонами». Но почти все с опаской или с интересом посматривали на Маманю, которая являлась безусловным авторитетом и которая успела заключить с новенькой какую-то сделку купли-продажи. А та на начавшую бубнить ей на ухо скандалистку только цыкнула с недовольством: «Отвали! Не до тебя сейчас. Не видишь, у меня торговля пошла!»

В следующие два дня ни Мамани, ни Рионы на торжище не было. Подобное у конклатерр допускалось. Если клиент постоянный, берущий каждый день крынку молока, головку сыра и пять хлебов, то с таким делом, как продажа и получение мелочи, и любой раб справится. Тем более что самая крупная ростом торговка вместо себя целого колдуна оставляла.

Что интересно, почти не появлялись на рынке в эти дни и торговые представительницы нескольких довольно знатных, крепких родов города. Они, можно сказать, кормили наиболее знатных дворян со всеми их семействами и скопищами рабов. Так что глупых, наивных или недальновидных среди них не могло быть по умолчанию. И только к концу второго дня их отсутствия по торжищу поползли странные слухи: некоторые видные конклатерры стали заключать между собой совершенно новые, никогда ранее никем не виданные соглашения. Подробностей никто не знал, но все были жутко заинтригованы.

На третий день с утра на торжище появилась Маманя. И к ней сразу поспешили с десяток коллег с вопросами: «Где пропадала? Будешь ли участвовать в травле новенькой?» На что мощная носительница красного помпона рассмеялась гомерическим хохотом. А потом не менее громко заявила:

– Где я могу пропадать, как не наживая богатство для своих тэшей! Они бы без меня на подломленных, ослабленных ножках уже бы и тельца свои куриные носить не смогли. А так скоро не смогут их носить от навешанного на перья золота! Ха-ха-ха! – она опять рассмеялась, отнюдь не смущаясь тем, что неподалеку прогуливались несколько сентег.

Товарки ее поддержали. Никто из них не сомневался, что хозяева без них вымрут уже через неделю, максимум две.

– А по поводу моей лучшей подруги, с которой мы состоим близкими компаньонками, могу только предупредить по-хорошему: кто хочет крупных неприятностей, разорения и войны со мной и моими клиентами, пусть только слово гнилое скажет в ее сторону. А особо настойчивым или непонятливым я лично так морду разукрашу, что потом ни один колдун обратно не починит!

Предупреждение возымело действие более чем значительное. Все разбежались по своим местам и стали ждать появления на торжище Рионы и Салажи. Риона заявилась первой, с одним сопровождающим, издалека радостно помахала Мамане рукой и послала воздушный поцелуй. Та ей ответила тем же. Чем не доказательство крепкой дружбы? Чуть позже появилась Салажа, она явно предвкушала травлю зазнавшейся выскочки.