Коварные сентеги

– Конклатерра – это одно из досадных исключений нашего общества. Правда, если смотреть со стороны сентегов… Скорей это – даже зло. А может, и необходимость, создавшаяся исторически и никоим образом не имеющая логического разрешения…

– А если более конкретно? Чем страшна конклатерра?

– Чем?.. Да хотя бы самим фактом своего существования! – кажется, сентег тянул время, не желая говорить конкретно. – Уж слишком много прав у подобных и в самом деле обнаглевших самок вида человеческого… Ох! – вдруг выдохнул Сату-Л гав, споткнулся и чуть не растянулся на тротуаре, покрытом красивой отделочной плиткой. – Что же это?!.

Сентег уставился на трехэтажное здание за решеткой. Оно выглядело удручающе: черное от копоти, навес парадного крыльца разрушен, три из восемнадцати окон наглухо закрыты деревянными щитами. Видимо, как раз через них на первый этаж и пытались проникнуть нападавшие.

– Мой дом… – пробормотал сентег и бросился вперед.

Он схватился за один из прутьев решетки, и тотчас на чердаке здания глухо ударил колокол, а ворота стали открываться. Когда хозяин стал входить во двор, дрогнула и входная дверь дома, послышались чьи-то восклицания.

«Магическая система опознавания, сродни той, что у меня в «Каменной Радуге», – подумал Невменяемый, все подмечая и фиксируя в памяти. – Хотя они по уровням несовместимы. Здесь простые опознавательные и охранные структуры. Всего лишь… А вот кто это так нашего местного друга обижать надумал? Неужели враги из Курганда и здесь его достать попытались? Потому что если местные так взъелись, дело плохо… можно и без помощи остаться… Тем более эта сварливая и наглая бабенка что-то утверждала по поводу предстоящего откупа от каких-то «личностей». А кто может подобное потребовать, как не представители городской власти. То есть по всему получается, что Коллекционер сейчас в довольно тяжком, если не катастрофическом положении…»

Кто и в каком количестве проживает в доме рода Беерчи, северяне уже знали. Две пары людей, у каждой из которых имелось по трое детей. Три женщины разного возраста, занимающиеся уборкой, стиркой, глаженьем да и всем остальным, чем занимаются женщины в доме. Четверо мужчин, которые выполняли обязанности сторожей, носильщиков, столяров и плотников. И владели и другими профессиями, вплоть до конюха. К сожалению, из-за некоей бедности рода, верховые животные давненько в загонах отсутствовали.

Но один мужчина ценился больше всех, потому что являлся и декоратором, и художником, и даже скульптором. Этот уже преклонного возраста раб только тем и занимался, что вместе с двоюродным братом Сату-Лгава обихаживал картинную галерею, реставрировал ветхие книги, да чинил самые различные поделки. Начиная от механических устройств и кончая вещицами Древних и кое-какими несложными артефактами.

Из сентегов в доме проживал уже вышеупомянутый кузен хозяина, ста сорока лет от роду, старшая сестра Коллекционера, ста шестидесяти лет, и ее довольно старый муж. Тому уже перевалило за двести пятьдесят. Их многочисленные дети выросли и давно умотали на постоянное место жительства в Центр. О периферии они и вспоминать не хотели. Это что касалось родственников. Но помимо них, в доме жили еще три сентега, старые приятели мужа сестры, две кузины со стороны жены и парочка тетушек со стороны все того же престарелого мужа.

У самого хозяина вроде как ни детей, ни жен не было. Он о себе так и заявил: закоренелый холостяк. Что при роде его деятельности выглядело вполне правдоподобным и правильным.

Род Беерчи, прямым и единственным продолжателем которого являлся Сату-Лгав, мог на нем и зачахнуть. Птицеподобные женские особи сентегов, несмотря на свои магические силы, рожали детей как те же люди, к примеру, а не высиживали яйца, как упоминалось в легендах на севере. Но при этом могли производить потомство на свет лишь до столетнего возраста. Подобный предел, правда, до ста пятидесяти, существовал и у мужских особей. Только Сату-Лгав нисколько об это не переживал, отделавшись на эту тему одной фразой: «Вот когда разбогатею, тогда и наделаю наследников!..»

Желающему – да исполнится!

Почти все обитатели дома поспешили навстречу главному представителю рода. Но разговаривать и отвечать на приветствия, стоя на крыльце, сентег не стал. Деловито прошел в холл, там осмотрелся и только после этого вздохнул с облегчением:

– Все цело… Воды мне! И ужин готовьте! – желание завалиться обессиленно на диван так и горело в его глазах. Но он со стоном двинулся на третий этаж по парадной лестнице, скомандовав мужчинам: – Помогите новым рабам занести их вещи в гостевые комнаты у моей спальни. Живей!

Что пыталась тараторить его сестра, он игнорировал полностью, хотя, судя по ее виду и командному голосу, именно она распоряжалась в доме во время отсутствия брата. Только и пытался прикрыть ей рот пологом неслышимости. Та, видимо, поняла, что следует подождать с рассказом, и замолкла. Хотя так и шла следом.