Коварные умы (ЛП)

— Делла Питерс. — Будучи вежливым библиотекарем, мама искренне ей улыбнулась и протянула руку Марго. — Здравствуйте, миссис Портер, приятно с вами познакомиться. Вы, должно быть, так гордитесь Джеком, и я просто обожаю вашу дочь Сидни.

— Мисс Портер, — поправила её Марго. Проигнорировав протянутую мамой руку, она повернулась обратно к Джеку. — Если твоя сестра не появится здесь в ближайшие десять секунд, я пересмотрю обвинение в той крупной краже. Поверить не могу, что она даже не захотела показаться здесь, чтобы поддержать тебя. Что она вообще когда-либо либо делала для тебя, для меня, кроме как превращала нашу жизнь в кошмар?

Джек опустил взгляд на свои руки и вытер ладони о брюки.

— Ну, вообще-то она всег...

— Ш-ш, Джек, — перебила его Марго, бросив на маму ещё один неодобрительный взгляд. — Не нужно обсуждать семейные дела перед посторонними. — её взгляд метнулся к входу в банкетный зал как раз в тот момент, когда вошла Сидни.

Стянув свою салфетку на колено, я руками скручивал её снова и снова, представляя, что это была шея Марго. Я не мог себе представить, каково было прожить двадцать лет под одной крышей с этой женщиной. Джек вёл себя как девчонка, а Сидни... Ну, Сидни... была прекрасна.

Сидни выпрямила волосы, и они рассыпались по плечам. На ней было шерстяное пальто в горошек и узкая чёрная юбка-карандаш с красными шпильками, напоминающими о сексуальной библиотекарше. Это было мерзко, учитывая, что моя мама библиотекарь, но я пока закрою глаза на эту выворачивающую внутренности деталь.

Если она намеревалась проучить меня, то план Сидни работал.

Заметив наш стол, она улыбнулась Джеку, но тут же нахмурилась, когда увидела, что единственное свободное место было рядом со мной. Подойдя уверенной походкой, но немного покачиваясь на этих каблуках, она остановилась рядом с Джеком.

Когда она подняла бровь, Джек подпрыгнул, заняв место рядом со мной.

Проклятье.

— Доброе утро, миссис Питерс, — поздоровалась Сидни, садясь на свое место. — Я просто влюблена в ваши серёжки. Аметисты, верно?

Мама коснулась уха и улыбнулась.

— Да, дорогая.

— Сидни, ты опоздала на десять минут. — Марго раздражённо посмотрела на неё. — У тебя нет никакого уважения, юная леди. У нас будет долгий...

— Привет. — Сидни протянула Макси руку через стол и ухмыльнулась Ченсу. — Ченс, неужели ты в итоге выиграл одно из тех свиданий мечты из «Плейбоя»?

Ченс закатил глаза, но тихо засмеялся.

— Я видела конкурс коротких рассказов на оборотной стороне одного из твоих журналов в туалете. Полторы тысячи слов о том, как креативно использовать французский багет и «Нутеллу», ну ты и поэт.

Челюсть Марго не могла бы упасть ниже, даже если бы она слетела с петель и провалилась до ядра Земли.

Макси покраснела и отклонилась назад на сидении, тряся всеми частями тела.

— О Боже! Меня печатали на развороте в декабре две тысячи десятого года. Ты видела тот журнал? — спросила она на полном серьёзе.

Сидни покачала головой, всё ещё наигранно улыбаясь.

— Нет, этот я, должно быть, пропустила. — её взгляд метнулся ко мне на долю секунды, когда она снимала своё пальто, под которым оказалась прозрачная блузка в горошек с чёрным топом под ней. Кто эта женщина? И, чёр-р-рт тебя дери, надень обратно свое пальто!

Сжав губы в узкую линию, я прикрыл глаза и провёл кончиками пальцев по векам. Что, чёрт побери, Сидни пытается доказать? Что она прекрасна и не моя – сообщение принято.

Мама захохотала над моей реакцией и ущипнула меня за ногу.

За утро она прожужжала мне все уши о Сидни. Какой та была красивой. Какой она была забавной. Просила меня пригласить Джека и Сидни на День Благодарения. Спрашивала меня, любит ли Синди тофу-индейку. Как бы сильно я ни старался, так и не смог донести до неё, что Сидни хотела увидеть, как я умираю, горя в огне, а не сидеть за нашим столом, поедая тофу в форме индюшиной ноги.

Пока мы ковырялись вилками в подгоревшей яичнице и оладьях, тренер толкнул свою обычную бестолковую речь о том, как хорошо выступала команда. А потом началась моя любимая часть Родительского бранча: смущающие истории про новичков.

Микрофон передавали от стола к столу, чтобы матери рассказывали смешные истории про своих сыновей. Это происходило только с новыми игроками. На первом курсе мама рассказала всем, что я писался во сне до десяти лет, и все студенты старших курсов дразнили меня, пока я не стал второкурсником. Ко второму курсу появилась свежая кровь, и цикл продолжился.

Краем глаза я заметил, что Ченс набрасывал заметки. Отличная мысль.

Вскоре микрофон передали нашему столу и маме Джека. Я съёжился от одной лишь мысли о том, что же скажет это чудовище. Взяв микрофон, Марго встала и произнесла: «Джек идеален» и отдала микрофон тренеру.