Коварные Земли

– До этого гостиную… а еще раньше мне пришлось заменить четыре кровати…

– Это случилось по другой причине.

Уорик поднял руку.

Китти сердито опустила ресницы, а потом медленно посмотрела на меня. Она всегда выглядела недовольной, если только не разговаривала с Уориком, но я не могла предположить, о чем она подумала, увидев меня.

Ее челюсть дернулась, и внимание вновь переключилось на Уорика.

– В один прекрасный день твои привилегии закончатся.

Уорик сокрушительно улыбнулся, отчего я резко вдохнула – на его лице была искренняя улыбка. Его глаза блестели, когда он поцеловал руку Китти.

– Ты редкий бриллиант, мой милый друг.

Она фыркнула, убирая руку и похлопывая его по плечу.

– Я редкая, хорошо, – вздохнула она, – а теперь убирайся с моих глаз, пока я не передумала. – Уорик снова ухмыльнулся, поцеловав ее в щеку. – Иди! – Китти замахнулась на него. – Тьфу. Не знаю, почему я терплю тебя все эти годы.

Уорик оглянулся на меня и, повернувшись, зашагал вверх по лестнице. Его прекрасное настроение испарилось тогда, когда он посмотрел на меня.

Отогнав страх, я направилась за ним. Наклонив голову в сторону Китти, я произнесла:

– Спасибо.

– Будь осторожна, девочка, – сказала она, ее сдержанный и лощеный вид вернулся. Китти наблюдала за входящими и выходящими клиентами. – Он может утопить тебя, завлечь… – Она сглотнула, и я посмотрела на ее шею, приметив кадык. – А ты будешь лишь просить большего.

Я замерла и пристально вгляделась в ее лицо, увидев за маской правду.

– Ты влюблена в него.

– Я люблю лишь это место. Мне не нужно сердце. Я усвоила этот урок давным-давно. – Китти посмотрела на меня. – Но позволь мне тебя предупредить – нет ничего хуже, чем любить мужчину, который никогда тебя не полюбит. Наихудший вид пытки. Ты привыкаешь, стремишься к нему и жаждешь больше жизни, но не знаешь, как остановиться. Тебе это не нужно. – Она коснулась моей руки, наклонив голову. – Хотя, вероятно, в этот раз осторожным следует быть ему. – Она пробежала по мне взглядом. – Я пришлю тебе одежду.

Я следила за ней до тех пор, пока Китти не скрылась из виду, ее предупреждение казалось весомым.

Поднимаясь по ступенькам, я оглядывалась по сторонам. Никогда не думала, что вернусь сюда. Я находилась здесь месяц назад, а казалось, прошли годы.

Все изменилось с того момента, как я впервые поднялась по этой лестнице. Тогда я мечтала вернуться домой – к своей жизни, к Кейдену, веря, что смогу снова стать счастливой. Теперь у меня не было ни дома, ни семьи, к кому бы я могла вернуться. Я стала предателем для своего народа, и мне больше не рады.

Бездомная сирота без гроша в кармане.

Вздохнув, я направилась в комнату, где находился Уорик.

Какая бы связь между нами ни существовала, она пугала меня и вызывала гнев – ведь мне было комфортно с ней. За это что-то цеплялась моя душа, что заставляло меня желать разорвать эту связь. На моих эмоциях играл не только страх перед неизвестностью или тем, что я потеряла сегодня, но и ощущение – меня тянуло в комнату дальше по коридору. Я чувствовала мужчину. Видела его. Даже не находясь там, я знала, что на столе стоит полупустая бутылка палинки, в мусорке валяются коробки из-под еды, а на стуле висит куртка.

Уорик из тех, к кому нельзя привязываться. Он сама смерть. Одинокий волк. Злой и жестокий.

«Наихудший вид пытки. Ты привыкаешь, стремишься к нему и жаждешь больше жизни, но не знаешь, как остановиться. Тебе это не нужно».

14 Глава

Деревянные доски заскрипели под босыми ногами, когда я вошла в комнату. Затхлый запах так сильно въелся в стены, что ни один весенний ветерок не смог бы его выветрить. Грех запятнал пол и стены, мебель, да и само здание.

Уорик стоял спиной и смотрел в окно. Руки были на бедрах, плечи напряжены. Футболка облепила спину, и с каждым размеренным вдохом его мышцы напрягались.

Издав щелчок, за мной закрылась дверь, и мы остались вдвоем в крошечной комнате. Уорик поглощал каждую молекулу, каждый вдох, собирал все это вместе и прижимал ко мне, словно мог занять все пространство.

Я подняла подбородок, не позволяя ему завладеть тем немногим, что у меня осталось. Уорик принюхался – тишина ощутимо повисла в воздухе.

Что-то помогло мне пробиться в ощущения Уорика – я могла чувствовать его гнев и негодование. Казалось, эти обрушившиеся чувства обвились вокруг моей шеи петлей.

Уорик застонал и выпрямил плечи.

– Прекрати, – сказал он так тихо, что слово почти затерялось в воздухе.

Я удвоила усилия, забирая у него то, что прорывалось ко мне.

– Прекрати, – снова повторил он и напрягся, но в то же время его влияние расширилось.

– Ты можешь это чувствовать?

На самом деле это было утверждение. Я сделала шаг, представляя, как мои пальцы скользят по его спине. Я ощущала ткань его футболки, напряжение его мышц от моего прикосновения.

– Я. Сказал. Прекрати.

Он резко повернул голову ко мне и оскалился.

– Как?