Коварные Земли

– Подсели на наркоту. Их интересовала только очередная доза, и если они не могли ее достать, то били меня. Я ушла, когда мне было десять, и никогда не возвращалась. – Ее удары были быстрыми, но я уворачивалась от них. – Я, конечно, знаю о твоей трагической истории, сиротинушка, поэтому можешь не рассказывать. Не думаю, что хоть кто-нибудь испытает здесь к тебе каплю жалости. У тебя были еда и теплая постель, этого у большинства не было. – Она бросилась вперед, ударив кулаком меня по бедру. Птичка сузила глаза и открыла рот. Она попыталась снова, но я упала на пол. И кулаком заехала ей в живот. Птичку отбросило от удара назад, и она с грохотом упала на пол. Ее глаза расширились от ужаса.

Я передвигалась быстрее, чем она ожидала.

– Ты двигаешься не как человек.

Другие бойцы смотрели на нас во все глаза, открыв рты от шока. Затем в замешательстве с интересом наблюдали за нами. Я подумала, что, вероятно, Птичка никогда с подобным не сталкивалась. Она явно привыкла быть той, кто бросает людей на коврик.

Птичка быстро вскочила, выражение ее лица исказилось от ярости. Фейри метнулась вперед, но из-за гнева просчиталась. Я отпрыгнула в сторону и локтем врезала ей под лопатку, другой рукой с разворота ударив в подбородок. Птичка не упала, но стон вырвался из ее груди – она повернулась ко мне.

До нас доносился шепот окружающих, но я полностью сосредоточилась на бое. Стоило мне на секунду отвлечься, как Птичка заехала мне кулаком по щеке. Боль пронзила лицо. Струйка крови заструилась по подбородку.

О, черт, нет.

Налетев на нее, я ударила Птичку прямо в почки – девушка согнулась пополам и вскрикнула.

– Черт возьми, никто не мог одолеть Птичку, – прокомментировал мужчина, – ставлю пятьсот форинтов на новенькую.

– Шестьсот на Птичку.

На нас делали ставки, но голоса казались мне такими далекими. Я сосредоточилась. Птичка была невнимательна. Она поднаторела на подобных грязных боях. Меня же обучали хорошо, но Игры доказали, что я могу играть по тем же правилам, что и она.

Птичка заехала мне ботинком по задней части колена, и я рухнула лицом на коврик. Я ощутила боль, но адреналин позволил мне абстрагироваться от нее. Девушка прыгнула на меня.

Толпа приветствовала и кричала, в комнате витали напряженность и возбуждение.

Из моего носа хлынула кровь, внутри все содрогалось от гнева. Птичка нанесла мне удар по шее сзади – резко я перекатилась и сбросила ее с себя. Птичка пыталась вырваться, но я схватила ее и, перевернув, прижала к полу. Подняв руку, я намеревалась нанести последний удар.

В ее глазах горело негодование, кровь стекала по подбородку. Она не привыкла проигрывать.

Зарычав, Птичка попыталась встать, но в комнату вошла пожилая женщина и захлопала в ладоши. И сразу же стало шумно.

– Хорошо. Достаточно, – сказала женщина, – время перекусить!

Бойцы нехотя начали расходиться. А я отвлеклась.

Глупая ошибка новичка.

Хрясь!

Птичка врезала мне в челюсть, отбросив на коврик – агония охватила меня, я хватала ртом воздух. Упав, я ухватилась за лицо, готовясь к нападению. Но Птичка просто лежала на спине. Мы обе просто лежали, хрипели и истекали кровью. Я боролась с тошнотой. Но, несмотря на боль, мне это нравилось.

Не то кашель, не то смех вырвался из меня. Я была слишком измучена и не могла пошевелиться.

Птичка повернула голову. На ее губах появилась улыбка, а затем она тоже рассмеялась. Мы смотрели в потолок и смеялись как сумасшедшие.

Я чувствовал на себе любопытные взгляды, но от этого лишь сильнее хохотала.

Мой дядя прав – у нас общего больше, чем я думала.

Мы обе получали кайф от драки, даже если нам надирали задницы.

* * *

Десять минут спустя мы с Птичкой направлялись к столу в столовой. В одной руке я держала миску с тушеным мясом и хлебом, в другой Alföldi kamillavirágzat – чай из дикой ромашки, известный своими лечебными свойствами. Если судить по уровню боли в моем теле, мне следовало выпить все.

– Маленькой пташке подрезали крылышки? – ухмыльнулся парень с точеными скулами и татуировками на шее и руках. Он отправил в рот огромную ложку с тушеным мясом. Темные волосы были выбриты по бокам, а остальные собраны в пучок на макушке. Он был азиатом.

– Заткнись к черту, Мэддокс, – прорычала Птичка, усаживаясь на скамейку напротив него, – я ведь все еще могу надрать тебе задницу.

Он усмехнулся, продолжая есть.

– Ребята, Экс. – Птичка указала на меня. – Экс, это Мэддокс, Уэсли, Зуз и Скорпион.

Девушка обвела жестом группу, но все ее внимание уже было приковано к еде.

– Привет.

Я кивнула и села на край скамейки рядом с Птичкой. Все ребята выглядели примерно моего возраста, были очень красивыми и подтянутыми. Они разительно отличались от моих бывших товарищей в штабе вооруженных сил людей. Там парни всегда были выбриты, к обеду они мылись и переодевались, ботинки начищены. Наши обеды включали стейки и изысканную еду. Здесь же обитатели были дерзкими, дикими и неукротимыми. Грязные, покрытые татуировками, неряшливые и носившие потрепанную одежду. Они ели водянистое тушеное мясо так, словно оно могло исчезнуть.