Коварный искуситель

Он не узнал собственный голос: хриплый, срывающийся, взволнованный.

Она растерянно хлопала глазами.

– К-кажется… все в порядке.

По его телу прошла горячая волна облегчения. Мэри опустилась на колени возле Беллы и пролепетала:

– Я не знаю, как это случилось: увидела, а она уже падает.

Лахлан стиснул зубы, собираясь с духом, чтобы устроить девице хорошую словесную взбучку, однако графиня остановила его, просто коснувшись плеча.

Как, бога ради, ей это удалось?

– Все в порядке, – сказала она девушке, пытаясь успокоить. – Всего-навсего пара царапин.

Пряча пораненные руки от взгляда Мэри, Белла улыбнулась, села и начала отряхивать от грязи платье, а потом Лахлан помог ей подняться на ноги и, обхватив за плечи, держал, пока она старалась обрести равновесие, поэтому почувствовал, как она вдруг замерла и осторожно перенесла упор на левую ногу.

– Все хорошо, – повторила Белла, легким пожатием руки давая понять, что не надо ничего говорить.

Лахлан нахмурился, но понимая почему: Мэри Брюс выглядела достаточно взрослой, чтобы от нее скрывать последствия ночного приключения. А закончилось оно – как он подозревал – вывихом лодыжки, а может, чем-то и посерьезнее.

Но, судя по всему, боль была терпимой и ничего страшного не произошло. Кивнув в строну озера, Белла попросила:

– Не могли бы вы проводить Мэри до палатки? Я хочу помыться.

Девушка, казалось, разрывается между ними, глядя то на него, то на Беллу. Было ясно, что ей хочется остаться, но желание идти с ним, похоже, пересиливало. Он насторожился: интересно, что задумала девица? – когда услышал:

– Я лучше подожду.

Белла покачала головой:

– Нет-нет, вам необходимо отдохнуть, я не задержусь.

– Графиня права, – заметил Лахлан. – Нам предстоит тяжелый день. Я провожу вас и вернусь за ней.

Белла удивилась:

– Но со мной ничего не…

– И тем не менее я настаиваю, – не дал он ей договорить. Может возмущаться сколько угодно, но отделаться от него ей так легко не удастся: сначала он посмотрит на ее лодыжку.

– Благодарю вас, миледи, – прошептала девушка с таким видом, будто вот-вот расплачется, – за то, что спасли меня.

Его нисколько не удивило, что, рискуя собой, графиня бросилась на помощь. Белла лишь пожала плечами:

– Любой на моем месте поступил бы так же.

Если Лахлан и заметил взгляды украдкой из-под ресниц, которые то и дело бросала на него Мэри, когда он повел ее назад в лагерь, то притворился, что не замечает. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, с какой целью она хотела остаться с ним наедине. Господи, только этого ему сейчас и не хватало: отбиваться от влюбленной девушки, которая по возрасту годилась ему в дочери: ведь ему почти тридцать три.

Зачем он на это согласился? Ответ пришел тут же: еще два года предстоит выплачивать долг, и лишь потом он обретет столь желанные независимость и свободу.

К тому времени как Лахлан привел Мэри к ее палатке и разбудил Гордона, чтобы сменил на дежурстве, сомнения уже разбирали его. Почему он так стремился избавиться от девчонки? Понятно, что графиня не хотела, чтобы та увидела ее раны, но сам-то он… Остаться наедине с графиней… нет, это плохая мысль.

Следовало бы отправить за ней Гордона, вот только он совсем этого не хотел. И что прикажете делать?

Тяжело вздохнув, он пошел сквозь лес назад к озеру, едва ли не сожалея, что никто не выскочил из чащи и не напал на него. Хорошая драка пришлась бы сейчас как нельзя к месту.

Нет, он определенно полный идиот. Он ее хочет? Ну и что? Мало ли кого он хотел в своей жизни, так что ничего особенного…

Он остановился на полдороге как вкопанный, когда показался берег озера. Во рту пересохло, внутренности словно выжгло жаркой волной. Только не это! Опять?..

Она сидела на камне, подняв подол платья до колен, опустив ногу в холодную воду. Умно. Однако думал Лахлан вовсе не об этом: он вообще ни о чем не мог думать, глядя на эти ноги. Перед мысленным взором опять встала ослепительная картина: обнаженная графиня с гладкой шелковистой кожей.

Проклятье! Сцепив зубы, Лахлан решительно зашагал вперед. Он справится. Утешало лишь то, что и она выглядела смущенной, так что, возможно, не заметит, как ему не по себе. Графиню тоже тянуло к нему, хотя вряд ли ей это нравилось, что объект ее симпатии – овеянный дурной славой незаконнорожденный, который мечом зарабатывает себе на хлеб, воплощение всего, что она презирала, наемный солдат, который ни во что не верит.

– Как Мэри?

– С девочкой все в порядке. – Он опустился на колени рядом с Беллой. – А как ваша нога?

– Немного побаливает.

Он приподнял бровь.

– Немного? Не сломана?

Белла прикусила губу, потом неуверенно ответила:

– Кажется, нет.

– Позвольте все же взглянуть.

Мгновение она колебалась, однако резкий, деловитый тон Лахлана, должно быть, ее убедил, и Белла подняла ногу из воды.