Коварство дамы треф

«Ну теперь точно нужно что-то делать!» — решила я, сейчас же отложила журнал, обернулась к господину Полонскому и… так ничего и не смогла сказать. Он сидел вполоборота ко мне и разговаривал по телефону на непонятном языке. Я снова поднесла журнал к глазам, мысленно кляня и себя, и Кронштадтского. И дернул же меня черт подписаться на это дело! Погруженная в отчаяние, я не сразу поняла, что мой визави разговаривает уже с кем-то другим и по-русски.

— Это просто какая-то нелепица, — услышала я. — Все вещи, ноутбук, часть документов, даже зарядка от телефона — все осталось в чемодане! Хорошо хоть, что договоры были в ручной клади. Но от этого не легче — презентация все равно хранилась на жестком диске ноута. И что теперь делать?

С полминуты Полонский слушал собеседника, потом заговорил еще горячее:

— В том-то и дело, что уже завтра! А эта чертова служба аэропорта, может, вернет вещи только через три дня. Это просто катастрофа!

Где-то с середины диалога я начала прислушиваться внимательнее, потом и вовсе отложила журнал и, уже не таясь, уставилась на сидящего рядом мужчину. А когда он крикнул в трубку отчаянное «Попробуй сделать хоть что-нибудь!» и отключился, то я вся подалась вперед и кашлянула. Полонский тут же обернулся ко мне.

— Простите, я случайно услышала ваш разговор. Я так поняла, что служба контроля в аэропорту задержала ваш чемодан?

— Так и есть. А у меня буквально завтра в восемь утра начинается презентация, на которой я должен выступить. А все файлы остались в ноутбуке… И, главное, из-за чего? Из-за чего?! Оказывается, вес чемодана превышал норму и… Нет чтобы просто выписать штраф — они же затеяли целую бумажную волокиту, и теперь я получу вещи в лучшем случае завтра вечером!

Я мягко улыбнулась и сказала:

— Не стоит так горячиться. Мне кажется, я могу вам помочь. Назовите ваше имя и номер рейса, которым вы прибыли в Тарасов. У меня есть кое-какие связи, и я постараюсь решить вашу проблему.

В этот момент я всем сердцем благодарила нашу тяжелую на подъем, до абсурда бюрократизированную систему контроля за то, что у меня наконец-то появилась возможность завязать разговор с этим гражданином!

— Да вы что! Да как же… Если вы это сделаете, я буду так вам признателен! — обрадовался Полонский.

Не прошло и пяти минут, как немудреная проблема была решена.

— Через час ваш багаж доставят в гостиницу, — торжествующе сообщила я своему новому знакомому.

— Вы даже не представляете, как я вам благодарен! — взвился со своего места Полонский и кинулся ко мне чуть ли не с объятиями, но вдруг спохватился: — А я ведь даже не спросил вашего имени! Ох, простите, эта история с багажом совсем выбила меня из колеи! Как я могу к вам обращаться?

— Евгения. Можно просто Женя.

— Вы просто волшебница, Женя! Нет, ну точно волшебница! Как вам удалось так быстро договориться с аэропортом?

— Никакого волшебства, — рассмеялась я. Искренняя радость Полонского заразила и меня, а его открытая улыбка и приветливый взгляд удивительно располагали к себе. — Дело в том, что я сама из Тарасова. Пару лет назад переехала из России в Польшу, а сейчас ненадолго вернулась сюда. И у меня остались знакомые в службе аэропорта.

— Просто невероятно, как мне повезло вас встретить! А вы в Тарасов приехали навестить родственников?

— Нет, к сожалению, родственников здесь у меня больше нет, — принялась я излагать легенду, придуманную Кронштадтским. — Я путешествую с мужем: он возит меня по историческим для него местам.

— А он русский?

— Нет, и он никогда не жил в России — родился и вырос в Варшаве. Только прабабка у него русская, родом тоже из Тарасова, — с охотой рассказывала я.

— О-о-о! — заинтересованно воскликнул Полонский и даже схватил меня за руку. — А моя бабушка — вы не поверите! — как раз всю жизнь прожила в Варшаве. Сбежала оттуда в Россию в тридцать девятом году, когда началась Вторая мировая.

Я слушала его и только диву давалась. Ай да Кронштадтский, ай да молодец! Так вот почему нужны были именно польские паспорта! Не думала я, что информаторы Прохора Федосеева копают настолько глубоко — вплоть до предков в нескольких поколениях… И все это для того, чтобы просто втереться в доверие к незнакомому человеку? Вот так работа!

Пока я размышляла об этом, Полонский рассказывал о своей бабушке, о ее муже и детях и о хитросплетениях судеб в своей семье. А в заключение истории он заявил:

— Женечка, позвольте пригласить вас с супругом сегодня на ужин! С удовольствием познакомлюсь с вашим мужем и расспрошу у него о Варшаве — как-то не доводилось там бывать. Встретимся в здешнем ресторанчике, скажем, в семь… Вам удобно будет в это время?

Даже если бы я на самом деле приехала в Тарасов с ностальгическим визитом и как раз в семь часов вечера собиралась посетить родные пенаты, то непременно отказалась бы от своей затеи — с такой надеждой взирал на меня Марк Полонский! И я с улыбкой кивнула, стараясь хоть чуть-чуть приглушить в своих глазах безумную радость от того, что все получилось так удачно. Сегодня определенно мой день!