Коварство любви

Граф улыбнулся ей, и черты его лица смягчились.

— Хорошо, мы немного прогуляемся. Пришло время фейерверков, и было бы просто грешно пропустить столь захватывающее зрелище.

Калли согласилась, и они двинулись в путь. Бромвель сошел с основной дороги и увлек ее на одну из многочисленных боковых тропинок, вившихся среди деревьев. Ее освещали фонари, заливающие окрестности мягким светом и мерцающие сквозь ветви, словно звезды. Время от времени им попадались искусственные руины, также искусно подсвеченные, или искрящийся фонтан.

Раздался громкий хлопок. Они замерли и, подняв головы к небу, заметили искры первого залпа фейерверка. Яркие вспышки продолжали разрезать темный бархат неба. Калли и Бромвель медленно продолжили путь, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться притягательным зрелищем.

Чем дальше они шли, тем уже и безлюднее становились тропинки. Наконец, они остались совершенно одни. Где-то в отдалении раздался женский смех, затем топот ног. Потом воцарилась тишина.

Бромвель и Калли присели на каменную скамью у пруда, чтобы в полной мере насладиться фейерверком. Наконец он закончился, оставив в воздухе резкий запах пороха.

— Как это было красиво, — сказала Калли. — Спасибо, что уговорили меня задержаться.

— Я сожалею лишь о том, что остальная часть вечера была для вас безнадежно испорчена, — с улыбкой ответил граф.

Калли лишь покачала головой:

— Это не имеет значения.

Он подался вперед и провел указательным пальцем по ее щеке.

— Вы такая красивая. Как бы мне хотелось…

— Хотелось чего? — спустя какое-то время спросила девушка, так и не дождавшись окончания фразы.

— Не знаю, как лучше выразиться. Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому.

Калли слегка нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

— Ничего. Не слушайте меня. Боюсь, сегодня на меня напало особое настроение. — Бромвель поднялся и подошел к краю пруда.

Калли последовала за ним и взяла его за руку:

— Какое же это настроение? Могу ли я чем-то помочь?

— Если бы вы только могли! — Он повернулся, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Во взгляде его скользила алчность. — Я думаю о вас со времени поездки в Ричмонд-парк. Нет, с тех пор, как впервые увидел. Иногда мне кажется, что вы околдовали меня. — Голос его звучал хрипло, а признание давалось с большим трудом.

Калли ощутила резкий прилив жара и подумала, что Бромвель тоже чувствует это по ее руке.

— Ничего подобного я не делала, — ответила девушка дрожащим голосом.

— Знаю. Это часть вашего очарования. Вы не искушены в вопросах обольщения, но можете покорить мужчину одним взглядом.

— Никогда прежде не замечала, что я такая неотразимая, — сказала она, стараясь, чтобы слова ее прозвучали естественно.

— Возможно, ваши чары действуют лишь на меня одного. — Бромвель поднес руку Калли к своим губам и поцеловал ее. От бархатного прикосновения губ к своей коже девушка задрожала всем телом. — Честно признаться, я был бы очень этому рад.

Он перевернул ее руку и запечатлел поцелуй на ладони. Калли непроизвольно сжала руку в кулак, словно желая таким образом удержать поцелуй. Кровь ее ускорила бег по венам, сердце бешено колотилось в груди.

Она мечтала, чтобы граф обнял ее, хотела вновь ощутить вкус его губ и тепло его крепкого тела, прижимающегося к ней так же, как тогда в парке. Ни с одним другим мужчиной она никогда прежде не испытывала искушения, но с Бромвелем, казалось, тонула в нем.

Подняв голову, он устремил на нее долгий взгляд.

В следующее мгновение Калли оказалась в объятиях Бромвеля. Губы их встретились, а тела охватило всепоглощающее пламя страсти. Граф крепче прижал девушку к себе, углубляя поцелуй, и Калли обвила его руками, стремясь слиться с ним воедино. Бром застонал, и она почувствовала, как по его крепкому телу пробежала дрожь. Губы его переместились к ней на щеку и, прокладывая дорожку поцелуев, двинулись к уху. Он стал покусывать зубами нежную мочку, дразня Калли.

Бром прошептал ее имя глухим от охватившего его желания голосом, покрывая поцелуями ее ухо, лицо, шею. Кожа Калли вспыхивала огнем в тех местах, где ее касались его губы, и девушка трепетала всем телом от зарождающегося желания.

По непонятной ей причине Бромвель разомкнул их объятия и увлек ее в тень деревьев подальше от дороги. Калли, не задумываясь, последовала за ним, ведомая пульсацией в глубине своего лона. Они целовались снова и снова, и руки графа проникли под домино и принялись жадно бродить по ее телу. Даже через ткань платья Калли ощущала жар его кожи, а когда рука его скользнула к ее груди, прикосновение показалось ей обжигающим, точно пламя. Он принялся ласкать ее округлые груди, просунув ладонь в вырез платья, и Калли страстно захотела ощутить его руки и на других частях своего тела.