Коварство любви

— Франческа меня поддерживает. С ней мне гораздо проще справиться с ситуацией, чем в одиночку — или если бы я жила с бабушкой. — Она в упор посмотрела на брата. — Ты должен извиниться перед Франческой за то, что наговорил ей. В случившемся нет ее вины. Она действительно пыталась предостеречь меня — в своей обычной деликатной манере, конечно, — сообщив мне, что у сестры Бромвеля не самая безукоризненная репутация. Она сказала также, что, по ее мнению, тебе это может не понравиться, но я и без нее это знала. Теперь я понимаю, что она не желала пускаться в дальнейшие объяснения.

— Могу себе представить.

— Она педантично сопровождала меня повсюду, хотя, подозреваю, ей было смертельно скучно это делать.

— Теперь я сознаю неуместность собственных слов. Я же не говорил леди Хостон о том, что тебе нельзя видеться с графом. Как бы то ни было, полагаю, она также не могла тебя контролировать. Я говорил с Франческой, поддавшись гневу. Разумеется, я извинюсь перед ней. Боюсь, однако, что мнение обо мне леди Хостон на протяжении нескольких последующих лет будет невысоким.

Они обнаружили Франческу в парадной гостиной, расположенной в центре дома. Она сидела за роялем, но не играла, а лишь смотрела прямо перед собой ничего не выражающим взглядом, сложив руки на коленях. Брат и сестра на мгновение замерли в дверном проеме, затем герцог прошел в комнату.

— Леди Хостон.

При звуке его голоса Франческа обернулась, встала и сдержанно произнесла:

— Ваша светлость.

Уголки его губ изогнулись от досады, когда он произнес:

— Вы имеете полное право сердиться на меня. Я хочу извиниться за свое неподобающее поведение. Как вы верно заметили, я не имею никакого права делать вам выговор. Вы с моей сестрой вольны принимать у себя кого пожелаете. В свою защиту я могу сказать лишь то, что стремился защитить Каландру. Надеюсь, вы простите меня.

Франческа наградила его поистине царственным кивком и сказала:

— Разумеется, вам не о чем волноваться. Я никогда не принимала ваши слова близко к сердцу.

— Рад это слышать, — сухо ответил он. — Прямо сейчас я возвращаюсь в имение, а Калли хотела бы остаться с вами, если это возможно.

— Несомненно. Калли всегда будет желанным гостем в этом доме. — Сторонний наблюдатель ни за что бы не уловил, что Франческа сделала особое ударение на имени его сестры.

— Благодарю вас. — Рошфор поклонился. — Тогда я вас покидаю.

Калли проводила брата до прихожей. Подойдя к двери, герцог бросил обеспокоенный взгляд в сторону гостиной, в которой осталась Франческа.

— Не волнуйся, — сказала девушка, — я постараюсь смягчить ее мнение о тебе. Франческа не из тех, кто может долго обижаться. Она воплощенное прощение.

— Неужели? — Сенклер слабо улыбнулся. — Не стоит этого делать, Калли. Мы с леди Хостон… давние приятели.

С этими словами он вышел за дверь, и Калли, нахмурясь, наблюдала за его удаляющейся спиной. Впервые в жизни ей хотелось бы точно знать, каков характер отношений ее брата с Франческой. Она всегда принимала как данность то, что леди Хостон являлась неотъемлемой частью ее жизни, другом семьи. Она сказала бы, что Сенклер и Франческа добрые приятели, но, размышляя об этом теперь, понимала, что тут кроется нечто большее.

В обществе Рошфора Франческа вела себя не так свободно и непринужденно, как с сэром Люсьеном или своим братом Домиником. Также она не флиртовала с ним, как с некоторыми другими представителями высшего общества. Калли вдруг поняла, что, даже когда эти двое мило беседовали, между ними сохранялось некоторое холодное отчуждение.

Ей вспомнилось удивленное выражение лица Франчески, когда она заявила, что Рошфор не задумываясь доверил бы ей собственную сестру. А только что брат язвительно заметил, что мнение о нем Франчески было сформировано давным-давно, и Калли догадывалась, что мнение это невысоко.

Про себя девушка называла их друзьями, но в данный момент ей казалось, что ни Франческа, ни Рошфор не согласились бы с этим. При этом девушка была совершенно уверена, что они не питают друг к другу неприязни. До сегодняшнего вечера Франческа никогда, насколько Калли помнила, не делала ни единого пренебрежительного замечания в адрес Сенклера, а сам он, когда бы разговор ни заходил о леди Хостон, слушал с повышенным вниманием. И на каждом балу, на котором присутствовали они оба, Сенклер всегда приглашал Франческу на вальс. Будь на месте ее брата любой другой мужчина, это обстоятельство могло бы ничего и не значить, но Калли было отлично известно, что герцог не жалует танцы.

Что же все это означает?

Все еще раздумывая над этой загадкой, Калли отправилась в малую гостиную, куда, как она ожидала, должна была вернуться и ее подруга. Ее предположение оказалось верным — Франческа сидела на диване с пяльцами на коленях, хотя занятие рукоделием было ей несвойственно.

— Вам с герцогом удалось разрешить ваши разногласия? — весело спросила она.

— Да. — Калли немного помолчала, затем спросила: — Почему вы не рассказали мне, что лорд Бромвель так ненавидит моего брата?