Коварство мыльных пузырей

— Да? Не ты ли мне рассказывала, как тебе били по рукам?

— Я сама виновата, это хромает техника. Он захохотал.

— О чем ты говоришь? Какая техника? Тебя просто выводили из строя, провоцировали, устраняли. Какая же ты наивная еще. Честно! Спортивно! Может быть, те, кто жрет колеса горстями, а потом приходят к финишу первыми, тоже поступают неспортивно?

— Это подло.

— Ох, какая ты правильная, — вздохнул он. — Мало тебя в жизни били, значит.

— Меня вообще не били.

— Оно и видно. Не была бы ты тогда такой наивной дурочкой.

— Это ты типа меня оскорбил?

— Это я типа тебе комплимент сделал, — передразнил он меня.

Я постаралась успокоиться. Сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Посмотрела на изуродованное лицо, где и я оставила свою отметину.

— Интересно соревноваться самому по себе, а не кто кого перехитрит, — сказала шепотом.

— Там, где крутятся огромные деньги, интересы спортсменов никому не нужны, важен результат. Мне поставили задачу. Я ее выполнил.

— Я понимаю…

Я рассматривала игрушки, Мотя щелкал каналами. Потом бесцеремонно положил мне ладонь на колено и чуть сжал пальцы. Стало щекотно. Я дернулась и рассмеялась.

— Мне даже нравится, что ты такая наивная. Знаешь, в этом есть свое очарование, — улыбнулся он.

— Моть, слушай, я хотела поговорить… — замялась я.

— Нет, я не буду тебя слушать, — вдруг картинно заломил он руку и трагично закатил глаза.

— Что? — перепугалась я. — Ты все уже знаешь?

— Нет. Не знаю и знать не хочу. Тьфу, это шутки у нас такие.

— Моть, я хочу поговорить о нас и наших отношениях.

— Ярик, с утра пораньше с такими вопросами, — сморщился он. — Дай мне банан. Они мягкие, а у меня челюсть болит.

Я достала банан из пакета и вернулась к нему.

— Мотя, это очень важно.

— Зачем ты все портишь? — вдруг разозлился он.

— Что именно я порчу?

— К чему все эти выяснения отношений? Поговорим о нас! Наши отношения! Нет никаких отношений. Нет и не было никогда.

Наверное, со стороны могло показаться, что приз Мисс Спокойствие обязательно должен принадлежать мне. И никому больше. Только вот внутри все дернулось и оборвалось, заломило, закрутило. Я заставила себя улыбнуться. Нет так нет. Почувствовала себя жалкой, никчемной, неудачницей.

— Я вообще-то хотела поговорить о другом, — сказала тихо.

— О чем ты можешь еще говорить? — недовольно выплюнул он.

Я закусила губу, собрала волю в кулак и четко произнесла:

— Твой отец вчера оскорбил меня, запер в своей машине и не выпускал. Мне пришлось разбить окно, чтобы выбраться. Я — не то, что думает про меня твой отец. Я не бегаю за тобой, и у меня нет по поводу тебя никаких мыслей. Мне просто было с тобой интересно, потому что я тоже люблю спорт, и мне казалось, что мы единомышленники. Я не одна из твоих девок с ногами от ушей. И никогда такой не буду.

Повернулась и ушла, чувствуя себя морально уничтоженной.

Я медленно брела к остановке, размышляя о бренности бытия. Сейчас десять часов утра. Я пропускаю занятия ради него второй день, и Матвей это знает. Я не хожу на тренировки из-за него вторую неделю, и Матвей об этом знает. Я практически не гуляю с собаками, потому что вечера провожу с Матвеем, и он тоже это знает. Он не знает только о том, что я ездила на свидание среди ночи, что рассталась ради него с Ахмедом, который никогда не позволял мне ради себя пропускать школу и тренировки, который всегда помогал мне с алгеброй и геометрией, возился с Точкой и ее программами, находил общий язык с Варей и Настей, легко общался с Кириллом и Сережей. Я вчера чуть не умерла от страха за него, а сегодня выяснилось, что все это простая подстава, потому что команде была нужна победа, а для победы им не хватало провокации. Я остановилась и задрала лицо вверх, подставляя его падающим снежинкам. Что с тобой, Ярик? Ты же понимаешь, что все это неправильно? Я люблю его, Яра. Знаешь, как сильно я его люблю… Но это неправильно, Ярик. Вспомни, что говорили тебе карты Вари. Ты остаешься одна, Ярик. Подумай над этим… Но как я могу бросить его, Яра? Я ведь так его люблю и даже не представляю, смогу ли жить без него. Я справлюсь с этим, Яра. Обещаю тебе. Мимо прошла девушка. Я проводила ее грустным взглядом.

— Света! — крикнул кто-то мне почти на ухо.

Я вздрогнула и отпрянула. К девушке подбежал парень и ухватил ее за руку. Она попыталась вырваться, но он не дал. Обнял ее и поцеловал при всех, что-то бормоча. Наверное, просил прощения. Я недовольно пнула комок снега и быстро зашагала прочь. Как же больно смотреть на держащиеся за руки и целующиеся парочки и понимать, что в твоей руке всего лишь пакет…

Я бесцельно шаталась по городу, убивая время. Заходила в магазины, сидела в Макдоналдсе, мучая отвратительный кофе и кроша несвежий маффин воробьям. У меня болели ноги, ломило поясницу и замерзли уши и нос. Домой не хотелось совсем. Голова какая-то пустая. Телефон в кармане завибрировал и затренькал мелодией Женьки.

— Да? — сказала я несколько расстроенно.

— Ну как ты там, сокол наш боевой? — весело спросила подруга. — Уже спланировала своему ненормальному в объятия?

Я вздохнула и печально сообщила горькую правду: