Ковчег // №1

Во-вторых, почти все варианты гностицизма акцентировались на противопоставлении «злого» материального, проявленного мира, созданного неудачной и предательской эманацией истинного Единого, Демиургом, – «доброму» идеальному, непроявленному миру божественной целостности. И искали тайное знание (гнозис) либо для успешных действий в «злом» материальном мире Демиурга, либо для выхода в «идеальное».

Проникновение в гнозис при этом, как правило, предполагалось за счет прямого и непосредственного получения высшего тайного знания в результате откровения и озарения в ходе оккультных ритуалов. И для этого активно привлекались астрология, алхимия, нумерология и т.д., а также разные формы магии.

2. Исторические корни христианского гностицизма

Известно, что магия в широком смысле слова, включая оргиастические культы, ритуальные самоубийства и человеческие жертвоприношения, практиковалась в большинстве архаических и древних культур Евразии. При этом протогностическое мировоззрение возникло, по ряду гипотез, в ходе перехода от матриархата к патриархату, и было тесно связано с поклонением «Великой богине-Матери-Земле», а также с хтоническими змеиными культами (позже наиболее явно прослеживаемыми у греческих и малоазийских офитов).

В эпоху побеждающего патриархата все, что включалось в указанные архаичные культы и посвящено в основном «земному» и «телесному» (боги, магия, ритуалы), репрессировалось и уходило «в тень», а далее становилось священным тайнознанием, этим самым «гнозисом». При этом, как правило, оказывалось, что и высшие существа (боги) старого матриархального пантеона, и все связанное с ними магическое тайнознание становилось как бы «собственностью» тех социальных, религиозных, политических групп, которые были совокупной оппозицией существующей власти (с ее новым пантеоном патриархального типа). И, таким образом, входило в своего рода «эзотерическую идеологию» контрэлиты.

Культы Богини-Матери и соответствующая «протогностика» были достаточно распространены в крито-минойской Греции, в Месопотамии, Малой Азии, Индии, причем именно на Востоке они сохранялись и воспроизводились особенно долго. Так, ряд исследователей считает, что эллинистическая Греция испытала мощное влияние этих культов в эпоху войн с Персией, а затем во время походов Александра Македонского и при Диадохах.

Протогностические мотивы философствования достаточно отчетливо прослеживаются уже у древнегреческих орфиков с их разделением человеческой сущности на низшее (телесное, «титаническое») и высшее (духовное, особым образом понимаемое «дионисийское»), а также их формулами «тело – могила души», «жизнь – страдание души».

Затем Рим – и как преемник эллинизма, и как мировая империя с вынужденным широчайшим «религиозным плюрализмом» окраин, – впитывал «протогностическую» философию, идеологию и практику от покоряемых соперников (включая Карфаген) и из приобретаемых новых провинций (Сирия, Британия, Германия и т.д.). Так, например, у греческих и затем римских стоиков в центре их доктрины оказывались антагонизм человеческой души и материального тела, а также проповедь «ухода в себя» ради сбережения и очищения идеального «главенствующего начала».

В результате к моменту зарождения христианства и в первые века его становления гностическая идеология и практика была достаточно массовой и даже оказывала, как известно, значительное влияние на внутрицерковную полемику при формировании христианского канона. В частности в первые века христианства была достаточно распространенной версия об «эманационной» природе благого Иисуса как противника злого Демиурга.

Первые века христианства представили гностические мировоззрения такими именами, как Симон Маг и его ученики Менандр и Сатурнин Сирийский, а также Карпократ Александрийский, Василид Сирийский, Валентин Египетский, Маркион Понтийский и т.д.

Именно тогда сформировался тот пласт текстов «классической» гностики, который сейчас известен главным образом по цитированию «антигностическими» христианскими авторами (как, например, Ириней Лионский), в виде дошедших до нас гностических христианских апокрифов, а также отдельных аутентичных текстов (рукописи Наг-Хаммади, кумранские свитки Мертвого моря и др.).

Влияние этой гностической линии преодолевалось, как хорошо известно, в очень острых внутрицерковных спорах и конфликтах, и было в целом преодолено (а соответствующие фигуры лишены церковного покровительства) лишь в IV веке. Но гностические эзотерические «ядра» в европейском христианстве при этом сохранялись и воспроизводились (в частности, в дискуссиях вокруг неоплатонизма, особенно в его ранних Александрийской и Сирийской мистических версиях).

А далее почти вся история борьбы христианской церкви с ересями – это, прежде всего, история борьбы с гностицизмом. В этом ряду достаточно назвать хотя бы павликианство, богумильство, а также альбигойские ереси катаров и вальденсов.

Предыстория описанного процесса схематически показана на рис. 1.