Ковчег // №1

Гностический апокриф «Евангелие от Марии Магдалины» сообщает: «Главное деяние – избавиться от бремени злой материи и уйти в блаженное небытие». Василид пишет, что «пневматик, слагая с себя бренные одежды плоти, отдает негативные качества своей материи планетам и поднимается по сферам архонтовым, пока его пневматическая искра не сольется с Плеромой».

Кроули говорит: «… Смерть – это и есть блаженное слияние Хадит и Нюит… Рабам лучше всего умереть – тогда у них будет шанс родиться заново свободными. Так что, со всей добротой, христиан – львам». А в одной из версий популярного у современных сатанинских сект (не скрывающих своих гностических корней) «Евангелия Люцифера» – изрекается: «Смерть, сестра наша, приди и возьми лучших из времени в вечность».

Подчеркну, что тема противопоставления времени проявленного мира и вечности мира непроявленного – у гностиков постоянно сопрягается с темой смерти. У Василида встречаем в качестве цели – смертью разорвать цепь судьбы и законов греховного мира, победить время ради вечности. У Серрано цель эзотерического гитлеризма – вырвать Сатурна-Кроноса из череды кругов времени, уничтожить «проявленную жизнь» ради вечности.

Таким образом, в «параллельной цивилизации» радикального гностицизма культ смерти как единственно истинной антитезы «цивилизациям жизни» – воспроизводится по крайней мере в течение двух тысячелетий. И, как представляется, приведенные сопоставления показывают, в чем состоит онтологическая суть тех собственных гностических смысловых ядер Запада, в которые и через которые идет инфильтрация в Запад вируса «цивилизации смерти».

5. Ультрагностицизм и «вирус Востока»

Не менее важно то, что инфильтрация этого гностического вируса идет чаще всего именно с Востока. И здесь важно попытаться показать – почему и как.

Например, манихейство, будучи уже в IV веке практически уничтожено и в Европе, и в Сассанидском Иране (Мани был казнен зорострийскими жрецами еще в 270 году), – на Востоке сохранялось в качестве мощной и политически и идеологически влиятельной секты еще по крайней мере тысячелетие.

Именно Восток, и в том числе исламский Восток (никогда не боровшийся, в отличие от христианства и иудаизма, с гностиками всерьез, поскольку считал их «людьми Книги») – сохранил, вплоть до новейшего времени, и даже инкорпорировал в свои эзотерические доктрины (например, у исмаилитов) очень многие гностические элементы. Здесь, видимо, и эманационизм, и общее представление о небожественной сути христианского бога, и общий с гностиками антисемитизм, и особые представления о возможности и необходимости «правильной смерти», роднящие гностицизм с шахидизмом.

Но речь не только об исламском Востоке. Восток эзотерического буддизма и индуизма, и особенно их радикальных тантрических сект, – пропитан собственной специфической «окологностической» мистикой, и в том числе мистикой ритуального ухода из материального мира через собственную смерть или человеческие жертвоприношения. Не случайно ключевой центр оккультного гитлеризма «Анэнербе» настойчиво искал (и находил) родственные гностические традиции «священной смерти» прежде всего на Востоке – в тибетском Бон-по, индуистской тантре, тайных доктринах Японии, радикальных исламских сектах.

И не случайно всплески гностических ересей и «гностические эпидемии» разной степени радикальности (вплоть до наиболее нас интересующего ультрагностицизма ритуальной смерти) – вспыхивали на Западе в моменты исторического усиления восточных влияний.

На рис. 3 представлена попытка схематически описать историческую развертку «гностических эпидемий» на Западе в связи с такими восточными влияниями.

Рис. 3. Схематическая историческая развертка основных инициирующих гностических импульсов в цивилизации совокупного Запада.

Хотя в Европе гностицизм и существовал длительное время на смысловой периферии, он, как уже было сказано, неоднократно взрывался мощными ересями – богумилы, ариане и т.д.

Первый после становления христианства мощный всплеск гностических идей в Европе (в особенности – в южной Европе) дала эпоха крестовых походов. После них принесенная рыцарями на родину эллинистическая и восточная ученость оказалась буквально «пропитана» гностикой.