Ковчег

Мы пересекли узкую дорожку между корпусами и вошли в соседний цех. Картина здесь в точности повторяла предыдущую. Только стена света немного изогнулась и оттеснила нас от ворот еще дальше. Игорь осмотрел пару тел и еще раз убедился в их «свежести». Выходит, дело не в конкретном цехе. Странный «консервант» будто бы «распылился» по всей территории завода. Возможно, версия о влиянии загадочного света была не так уж далека от истины.

Мы двинулись дальше вдоль барьера, миновали несколько помещений. Везде одно и тоже: на полу графитовая пыль, высохшая смазка, окалина. Пару раз пришлось обходить шлаковые ямы — огромные колодцы, куда стекалась отработанная жидкость. Сейчас, после наводнения, они были заполнены, даже высохшая за тридцать лет эмульсионная пена вновь покрывала поверхность грязными серыми хлопьями.

Мы вошли в прокатный цех. Огромное помещение, стан на всю длину, печи, карманы с трубами. Наверху, метрах в пятнадцати над станом, застыл мостовой кран. На рольгангах лежали заготовки. Их вереница тянулась через весь цех, вливалась в раскрытую пасть печи, выкатывалась на прокатный стан. Словно фотография, стоп-кадр, случайный скриншот производственного процесса. Вот только гигантская печь остыла много лет назад, а ролики, по которым скользили заготовки, покрылись налетом ржавчины.

Золотистая стена полыхала и тут. Я не считал корпуса, но и без того уже знал: мы почти пересекли территорию завода. Вот-вот должен показаться внешний барьер. Видимо, придется выйти «наружу» и искать другую дорогу, в обход внутренней стены. Ученые не нашли лазейки со стороны ТЭЦ, но, может быть, нам повезет больше…

— Стой! — Игорь махнул рукой. — Кажется, там проход.

Он отделился от группы и, пригнувшись, на полусогнутых направился к внутреннему барьеру. Словно кот, крадущийся к добыче. Мы двинулись за ним. Вскоре стало понятно, о чем предупреждал Игорь. Оставалось только дивиться его наблюдательности.

Внутренний барьер изгибался почти под прямым углом. Зазор между ним и прокатным станом едва ли превышал полтора метра. Если пройти по нему, можно протиснуться в раскрытые ворота и выйти во двор. Определенно, это шанс. Главное, не оступиться, не нырнуть в ослепительное сияние, до которого в буквальном смысле рукой подать.

— Я проверю, — сказал Игорь.

Скинул рюкзак, подошел поближе и чертыхнулся. Сияние слепило. Идти по узкой тропке лицом к нему было попросту невозможно. Ему пришлось повернуться спиной.

Я с замиранием сердца следил за Игорем. Два приставных шага, мимолетный взгляд по ходу движения, и снова прикрывает глаза. Два приставных шага…

Прокатный стан закончился. Теперь перешагнуть через мертвеца, уткнуться коротким хоботом противогаза в стену.

Два приставных шага…

Игорь миновал рамку ворот. Сделал еще несколько шагов вдоль барьера и нырнул за угол…

Его не было минут пять. Я уже начал всерьез волноваться, когда нескладная фигура парня вновь показалась в узком просвете.

— Чисто! Я проверял, можно ли дальше пройти. Через Черемшанскую точно пройдем. Дальше еще одна стена, но она правее. До ТЭЦ доберемся, а там… хэзэ.

— Жди, — после короткого раздумья крикнул Сан Саныч.

Кажется, он решал: устроить разнос за самоволку сейчас или уже на той стороне.

— Готовы? — мрачно обратился он к нам, видимо, приняв решение, и стал стаскивать рюкзак.

Протиснуться в узкий лаз с горбом на спине было нереально. Игорь отошел чуть дальше от света и стал следить за нашим переходом.

С вещами в руках Сан Саныч осторожно двинулся по узкой колее. За ним последовали Вербовски, Илья, Михаил. Мне выпало идти последним.

С каждым шагом свет становился ярче, возник уже привычный зуд. Дрожь заставила стиснуть зубы. Я заморгал, пытаясь смахнуть слезы. По примеру Игоря повернулся к светящемуся барьеру спиной, до боли зажмурился. Помогло не очень — сияние пробивалось даже сквозь сомкнутые веки. Перед глазами запрыгали красно-желтые круги. Захотелось ускорить шаг, поскорее покинуть этот искусственный переулок, но я заставил себя удержать прежний темп. Надо потерпеть. Не хватало вляпаться в эту гадость. Игорь прошел, Сан Саныч прошел, значит… тоже пройду.

Я на миг разлепил глаза. До ворот оставалось несколько метров, дальше двор. Большая часть пути позади. Идущий передо мной Михаил уже миновал самый узкий участок. Еще чуть-чуть потерпеть…

Закружилась голова, слюна стала горькой, накатила тошнота. Я вслепую попытался схватиться за железную створку ворот, не преуспел, а в следующую секунду почувствовал мягкий и одновременно тяжелый удар в правый бок. Пальцы бессильно скользнули по металлу, тщетно пытаясь найти малейший выступ. Я оступился, потерял равновесие и рухнул на спину.

В ослепительные объятия янтарного света.

* * *

Падение было быстрым и в то же время каким-то неправильным. Я не успел толком среагировать, даже не выставил руку. Приземлился на спину и болезненно ударился локтем. Однако несколько мгновений для тела растянулись в добрые полминуты для сознания. На миг слепящий свет погас и тут же вспыхнул с новой силой. Снова погас и снова полыхнул.