Ковчег

Ной ничего не отвечает. Он склоняется и выпрямляется, склоняется и выпрямляется, вырывая из земли траву. Со стороны он похож на курицу, клюющую зерна.

— Я знаю, — говорит жена, — ты хочешь быть при деле.

— Оставь меня.

— Торопиться некуда.

Он поднимает на нее налитые кровью глаза:

— Что ты несешь?

— Мы одни, — говорит она. Ее глаза мерцают как свечи. — У нас есть все, что нам нужно. Можно просто сидеть, отдыхать и наслаждаться покоем.

Ной фыркает.

— Господь знает — ты это заслужил.

— Что Господь нам дает — то мы и заслужили.

Она отводит за ухо седой локон:

— Если ты уж так хочешь чем-нибудь заняться, поставь готовиться сыр и взбей масло.

— Это твоя работа.

— Сделай ее разок за меня. Я буду тебе очень признательна.

Ной слышит в ее голосе незнакомые нотки и замечает, что жена выглядит уставшей. А как же иначе? Она ведь тоже работала не покладая рук.

— Покажи, как это делается, — говорит он ей.

Она ведет его в шатер и показывает, как взбивать масло, как готовить сыр и простоквашу. Ной учится солить рыбу, разделывать курицу, давить масло из оливок и очищать мед. На все это уходит много дней. Ной учится в свободное от остальных забот время.

Жена объясняет ему, как молоть муку, делать клецки и лапшу, тушить мясо. Свежие фрукты и овощи появятся только через несколько недель, но она говорит, что сушить горох и абрикосы — невелика премудрость. Оливки мариновать сложнее.

— А пока, — говорит она, и ее ловкие пальцы отрывают кусочек шерсти, — я покажу тебе, как чесать шерсть, прясть и ткать.

— Что сперва — шерсть или лен?

— Шерсть.

Ной целиком погружается в работу. Ткет он гораздо хуже, чем готовит, но жена терпелива. В глубине души он ей благодарен — она нашла способ занять свободное время. Снова каждое утро он благодарит Бога за труд, которым предстоит наполнить день.

Только однажды он спросил ее полушутя:

— И чем ты собираешься заняться, когда сделаешь из меня такую же хорошую жену, как сама?

— Усну, — отвечает она, и в ее ответе не слышно и тени иронии. Она говорит глухим, тусклым голосом, и слова ее ядом растекаются в животе Ноя. Он понимает, что она стала совсем седой. — Усну и буду спать. Долго-долго.

Глава десятая ИЛИЯ

Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию, Реховофир, Калах.

Бытие 10:11

Мне кажется, на протяжении всей жизни мне постоянно приходится начинать все сначала. Когда мать умерла, я отправилась жить к дяде, потом он заболел, и отец стал брать меня в море, хотя вся семья говорила, что жизнь на корабле совсем не для четырнадцатилетней девушки. Мне пришлось приспосабливаться, но, ко всеобщему удивлению, жизнь в море пришлась мне по душе. Потом крушение, потом я вышла замуж за Хама, прожила несколько лет на побережье, потом мы перебрались к Ною, потом началось наводнение, и мы жили на ковчеге, потом вода сошла, и мы снова стали жить все вместе на суше. Не хочу казаться неблагодарной, и я понимаю: волею судьбы мне способствовала удача. Но все же прошлой ночью я сказала Хаму, что всему есть предел. Если снова придется начинать все сначала, я не выдержу.

— Согласен, любимая, — кивнул он.

— Я хочу, чтобы мои дети прожили здесь всю жизнь.

Сегодня он возится с быками, расчищает еще одно поле под весенний посев. У меня трудолюбивый, нежный муж, и его ничем не сломить. Сейчас середина лета, на поле всходит пшеница. Поле небольшое, но нам хватит. В следующем году Ханаан перейдет на твердую пищу, да и Лея подрастет, так что нам понадобится поле побольше. С землей нам повезло: мы живем в междуречье, здесь много пастбищ. Фруктовых деревьев мало, к тому же они незнакомые. Я пока не решаюсь пробовать фрукты. Хаму здесь сразу понравилось, а я после трех месяцев странствий была не в том состоянии, чтобы спорить.

Не могу сказать, что наш путь был очень тяжелым — могло быть и хуже. Первый месяц в дороге был самым легким. Хотя не уверена, что такое путешествие вообще можно назвать легким: в день мы проходили по шесть лиг, к тому же не надо забывать, что с нами были двое детей и скот, а припасы ограничены. По крайней мере, мы ехали по равнине. Луга сменились пустыней с высокими дюнами, которую пересекала небольшая речушка. Солнце палило нещадно, и мы шли по ночам. Мы держались берега, ориентируясь по запаху воды. Наконец речушка стала шире, и когда мы повернули вместе с ней на юго-восток, увидели цепь низких скалистых гор. Но так казалось, пока мы не попробовали их пересечь. Хам искал самые легкие перевалы. Земля была пустынна и покрыта камнями. Я карабкалась по склонам, мышцы сводило судорогой. Прохладным утром у меня до сих пор болят бедра. А если утро совсем холодное, вдобавок ноет и спина, так что я едва могу встать. Это началось с рождения Леи.

По дороге примерно каждые сто шагов я строила пирамидки. Мы постоянно меняли направление движения.