Ковчег

— Он не управлял Ковчегом, — ответила Кимпс. — Он существенно упрощал процесс управления.

Рогман задумался.

Он не представлял себе, что значит управлять. Просто высказывать свои желания? Нет, скорее всего, что нет и тысячу раз нет, иначе одна его мысль могла бы видоизменить Мир.

Он попытался представить себе Ковчег, каким тот был когда-то давно, до роковой катастрофы, что произошла на самых нижних уровнях Мироздания.

После некоторых усилий, явно подкрепленных молчаливой помощью Кимпс, ему удалось создать некоторое весьма смутное и условное представление о том, как отправлялись основные функции исполинского рукотворного Мира…

Ковчегом управляли тысячи различных машин. Термин «машина» он понял достаточно ясно. По своей сути сам Ковчег когда-то представлял собой единый, целостный механизм. Перед мысленным взором Рогмана плавала навязчивая и весьма утрированная картинка: огромный прозрачный шар, внутри которого вертится множество шестеренок…

— Рогман… — раздался голос Кимпс. — Ты уже убил себя однажды. Не делай этого снова… прошу!

— В чем дело? — вяло отозвался он, с трудом заставив собственное сознание подниматься вверх, тянуться к ее голосу, выплывая из черной пучины информационного водоворота.

— Ты сойдешь с ума… Твоя личность разрушится. Ты не можешь объять необъятное, Рогман…

Он слышал ее голос. Он видел призрак, что витал вокруг. Но он не мог определить, сколько прошло времени с того момента, как он погрузился в пучину размышлений, пытаясь понять новую суть знакомых с детства вещей.

Ему не было страшно. Он не испытывал ни боли, ни дискомфорта. Он просто растворялся в окружающем его хаосе, пытаясь почерпнуть из него крупицы здравого смысла.

Возможно, Кимпс права. Он распадался как личность.

Он распадался, чтобы воссоединиться вновь.

* * *

…Бриан спал, неловко притулившись к выпуклому борту прозрачного колпака камеры биореконструкции. В другое время воин пришел бы в ужас, скажи кто-нибудь, что ему доведется вот так уснуть в страшном окружении хрустальных гробов, но непомерная усталость, помноженная на невероятное моральное напряжение нескольких последних суток, в конце концов взяла свое.

За минуту до того, как уснуть, он сидел, облокотившись о колпак, под который по приказу Кимпс положил раздетое донага тело Рогмана, и думал о странном, невероятном голосе, что разговаривал с ним полчаса назад.

Бриану не верилось, что этот голос принадлежал блайтеру. В сознании воина не умещалось подобное раздвоение — он видел неподвижное, бесчувственное тело, все обрызганное какой-то пеной, переплетенное множеством проводков, которые, точно змеи или черви, полезли из стенок саркофага, как только захлопнулась его прозрачная крышка… и в то же время он явственно слышал этот голос, который хоть и звучал от стен и сводов помещения, но говорил словами и интонациями, присущими его другу!..

Пока он раздумывал над этим смущающим рассудок событием, глаза воина начали смыкаться. Отяжелевшие веки закрылись, и он погрузился в чуткий, тревожный сон.

Постепенно его дрема стала глубже. Он даже не услышал, как что-то защелкало в стенах зала и на него внезапно упал рассеянный луч зеленого света. Он остановился, сфокусировавшись на затылке Бриана, и спустя несколько минут тот уже спал совершенно беспробудно.

…Прошло очень много часов, прежде чем Бриан вновь открыл глаза.

Сон без сновидений, глубокий и черный, как ненастная ночь, не оставил в памяти никаких следов. Он не мог сказать — долго ли он спал, но ясная голова и чувство голода подсказали ему — да, долго.

Бриан потянулся, еще не вполне осознав собственное пробуждение, потом вздрогнул, внезапно вспомнив, где он находится и что за страшные события предшествовали его сну.

Мгновенно вскочив на ноги, он огляделся по сторонам и… увидел Рогмана!

Блайтер стоял за его спиной, живой и здоровый, даже с веселой улыбкой на лице!

— Рогман! — не помня себя от радости, закричал Бриан, шагнув к нему, чтобы обнять чудом воскресшего друга, но…

Его руки схватили пустоту, Бриан нелепо взмахнул ими, чтобы удержать равновесие, и насупился, глядя на затуманившийся контур человеческого тела.

Если это была шутка, то злая и нелепая, ну а если очередной морок, то пусть бы он сгинул заодно с тем, кто его послал!..

— Бриан! — нарушил ход его растерзанных, обескураженных мыслей голос блайтера. — Бриан, не сердись, я не успел предупредить тебя, что ты видишь призрак. Прости, дружище!..

Воин посмотрел на прояснившуюся фигуру. Блайтер сделал несколько шагов и присел на выступ саркофага, в котором продолжало лежать его собственное тело.

— Нам нужно поговорить… — запросто произнес он, глядя на воина. — Садись.

Бриан подчинился скорее машинально, чем осознанно.

— Рогман, скажи, ты жив?! — задал он наконец мучивший его вопрос, покосившись в сторону заключенного в саркофаге тела.

— Кимпс утверждает, что да… — ответил ему Рогман. — Да и я чувствую себя ну… как это можно выразить… — блайтер замялся, подбирая подходящую случаю формулировку, — ну, не совсем мертвым, что ли?.. — Он пожал плечами и посмотрел в глаза Бриану. — Ты прости, что напугал тебя.