Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Такой взгляд, кроме того, оправдан тем, что именно мотив определяет выбор преступного поведения, являясь, в данном случае, доминирующим побуждением или чувством. Более того, именно в мотивах конкретизируются потребности, которые определяют направленность мысли и поведения, формируя цель преступления.

Достижения современной психологии свидетельствуют о том, что основным стимулом человеческой деятельности является мотив. Мотив — явление субъективное, связанное с индивидуальными особенностями и установками личности, но в то же время, включающее в себя и её социально-психологические черты. Результаты современных криминологических исследований не позволяют утверждать, что есть специфические мотивы преступного поведения. Во всяком случае, большинство мотивов преступлений не являются таковыми и могут стимулировать иные действия. Всё зависит от нравственных черт личности, предопределяющих выбор цели и средств её достижения. Основная масса мотивов как бы нейтральна. Исключение составляют те, которые направлены на реализацию физиологической потребности в алкоголе и наркотиках.

Мотивы, как и страсти, взаимодействуют между собой, усиливают или ослабляют друг друга, могут вступать во взаимные противоречия, провоцируя конфликт интересов реальных или мнимых, основанных на квазипотребностях, результатом чего может явиться не только аморальное, но и преступное поведение.

Психическое состояние, которое характеризуется столкновением нескольких желаний или нескольких различных побуждений к деятельности, принято называть борьбой мотивов. Борьба мотивов включает в себя оценку человеком тех оснований, которые говорят за и против необходимости действовать в определённом направлении, обдумывании того, как именно действовать. Заключительным моментом борьбы мотивов является принятие решения, заключающегося в выборе цели и способа действия. Принимая решение, человек проявляет решительность.

Решительность в поведении человека направляется ведущими мотивами, которые и стимулируют поведение. При этом скрытые «стимуляторы» могут не осознаваться и носят латентный характер. Человек может быть преисполнен страстей, но не понимать этого, поскольку ему не представилось случая совершить какое-либо преступление. Именно по этой причине Кашин так и не смог объяснить, почему он совершил преступление — абсурд, лишённый всякого смысла.

Страсть — это сильное и устойчивое душевное стремление, в большинстве случаев подчиняющее себе мышление человека и оцениваемое как нравственно отрицательное. Порок и страсть сопутствуют друг другу. Стоики считали страсть соединением естественных, сильных и здоровых душевных влечений с заблуждениями разума относительно добра и зла. Страсти, когда они есть, в свою очередь вводят ум в заблуждения; возникает замкнутый круг, из которого трудно выйти, но философский разум, считали стоики, способен и должен это сделать.

Блаженный Августин (354–430) по-иному давал негативную нравственную оценку страстям и считал, что в них действует нечистая эгоистическая воля и заблуждающийся упорствующий ум, утративший ведение истины и подлинного блага. Воля к добру у человека есть, но она неустойчива, и нужна, согласно Августину, благодать, чтобы утвердить в человеке волю к добру, просветить разум и освободить от страстей.

У восточных христианских аскетов все страсти — греховные волевые навыки и склонности, они — ветви одной глубинной страсти гордости, тождественной с «гордыней» в западном понимании. В схоластике страсти не оценивались как злые по природе, но признавалось, что их действия нуждаются в руководстве воли, просвещаемой разумом. В противном случае они становятся независимыми от человека, приобретают нездоровые и нравственно отвратительные черты. Фома Аквинский видел в них проявление связи души с телом, считал их исток морально нейтральным и признавал, что они могут становиться добрыми или злыми, если соединяются со свободным (добрым или злым) действием разумного существа.

Если преступное поведение Кашина вызвано страстью или совокупностью страстей, то представляется ли возможным данный факт установить в судебном заседании для решения задач, поставленных статьями 73 и 307 УПК РФ в части установления формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Данное обстоятельство инициируется в некоторых случаях, когда истинный мотив преступления не установлен, умудрёнными судебным опытом адвокатами — защитниками подсудимых. Именно эти участники уголовного процесса стараются раскрыть для правосудия психологические проблемы человека, связанные с его одержимостью страстями, влияющими на его поведение в личной и общественной жизни.