Ковчег. Чем нам грозит глобальная экологическая катастрофа

Через полчаса стихия утихла, пошел посмотреть температуру атмосферного воздуха, всего 3 по Цельсию, а в 14 часов было 10 и полный штиль. Примитивный метеопост оборудовал сразу после переезда в лесную деревню, метрах в двадцати пяти от дома, белый деревянный ящичек для термометра в двух метрах от земли и пятиметровая мачта с анемометром для измерения скорости и направления ветра, мерное ведро для осадков. Очень интересно иметь натурные данные для своего места проживания, не расчетные и не усредненные, а непосредственные измерения, это придает какую-то стабильность и дисциплинирует, всегда в одно и то же время ведешь дневник наблюдений, соприкосновение с Природой. Деревня, особенно старики, отнеслась к моим наблюдениям весьма положительно, погода постоянно интересует сельских жителей, многое от нее зависит в деревенском укладе. Особо весенние ночные заморозки, до конца мая переживаешь за высаженную рассаду огурчиков и помидор, даже в теплицах, если неотапливаемые, а если печка-буржуйка стоит, то все равно отслеживай, топить ночью или не надо.

Два года как мы переехали в лесную старообрядческую деревню, а промелькнули как один день. Человек всегда надеется на какое-то будущее, вот закончит свои текущие дела или заработает много и тогда заживет счастливо и светло, жизнь и проходит в этом ожидании, в суете и гонке на выживание или в гонке за личным престижем. А здесь мы пришли в душевное равновесие и спокойствие, Слава богу, ничего не ожидали, а жили и ценили каждый день. Посильный труд и молитва, красоты Природы, люди свои, надежные и приятные, лишь бы здоровье не подводило, поздновато мы к этой благодати прибились.

Вспоминается, как четыре года назад ехали мы на сельский сход в старообрядческую деревню, волновались, хотя «старики» уже и обнадежили. Сход действительно прошел быстро и спокойно, Анну Тимофеевну и Марию деревня уважала, двое стариков, что были у нас три дня, коротко доложили о нашем обустройстве в Узольской деревне и поручились за нас как за людей, по их мнению, достойных и богоугодных. Выделили нам пять участков по пятнадцать соток, за околицей в один ряд, да еще пять соток под библиотеку, но предупредили, чтоб никаких богопротивных сочинений не было, никаких Мопассанов и «Декамеронов». Так вот все и решилось за два дня, юридически с земельными участками все было чисто, они были приватизированы и оформлены в собственность одному из членов Совета общины как земельный пай, чистая формальность, чтоб мирские власти не приставали. Типовые договоры купли-продажи как бы по 5 тысяч за сотку, межевание, все относительно быстро за два месяца и без особых затрат, видно Господь помогал. Чувствовалось, что все местные районные государственные служащие немного робеют перед старообрядцами, не знают, чего от них ждать. Потому и не придирались, лишь бы формальности все были соблюдены.

Пугало и тревожило тогда только то, как жены отнесутся, не молоденькие ведь, такие хлопоты и волнения, вроде уже обжились немного, втянулись, радовались новым деревенским домам и раздолью. Второй переезд за четыре года, опять неведомо куда, в еще большую глушь. Всю зиму переживали, но как пообещали Марии не говорить женам о новом переезде, так и выдержали, хотя трудно было. Зато летом убедились, насколько Мария Алексеевна была права, в начале июня поехали все в ее деревню за земляникой, женщин лесные красоты поразили, еще и воскресная служба в скитской церкви, благодать. За черникой и лесной малиной уже сами к Марии напросились, на три дня поехали, оставив нас, мужиков, на хозяйстве. Тогда и услышали долгожданные слова от наших жен, что хорошо бы на старости лет в такой тишине и умиротворенности пожить, видимо, между собой все обсудили не один раз, Марию порасспросили, о возможной безопасности для детей задумались. Мир становится все более жестоким и пугающим, захотелось детей в крайнем случае спрятать, хоть какой-то шанс им дать.