Ковчег для варга (СИ)

Пока добирались до сарая — там творилась дичайшая грызня. Будто кто-то напоследок решил сотворить хороший турнир — и позволил животинам самим выбирать победителя.

— Бойцовые, — подтвердил сквозь зубы Нэйш, проходя к сараю первым.

Грызня внутри утихла ещё до того, как он снял засов и открыл дверь. Шагнул на порог хозяином — и твари внутри опасливо поползли поближе к клеткам. Огрызаясь друг на друга, шипя и нервно облизываясь.

Бойцовые. Мясники, как тех, которых подкинул нам Баскер. Десяток, нет, четырнадцать — больше, чем тогда.

Те, кто выиграл на той премилой арене, которую мы видели. Тех, кого продавали охочим до поединков чудовищ аристократов.

Два виверния, три бескрылки, игольчатника… два или третий там совсем в угол отполз? Кербер. Вон алапарды, вон драккайна — помесь с игольчатником. Выдающаяся, чёрт бы её брал, коллекция, и в присутствии Йоллы не получится предложить Нэйшу всех их умножить на ноль.

Девять на свободе, пять в клетке, одна гарпия-бескрылка кровит.

— Бескрылки с игольчатниками сцепились, — сказала Йолла из-за моего плеча. — А чего они… только сейчас драться-то начали, а?

— Потому что не сразу поверили, что клетки открыты.

Исключительный кивнул на тех, которые так и оставались за решеткой. Точно ведь — клетки открыты до единой. А дальше идут длинные ряды пустых. Кого-то понужнее — забрали, а этим просто клетки пооткрывали — валяйте, мол, на свободу! Зверушки не сразу опомнились — «мясникам» в клетках привычнее.

Только вот их что-то поторопило. Очень может быть — силы варга, которые кое-кто на секунду выпустил из-под контроля.

Есть у меня вообще сомнение насчет того, что он всё забрал обратно под контроль. Заострившиеся черты, посиневшие глаза, сосредоточенный взгляд… что там ещё предвещает большие неприятности?

А, ну да, истошный визг грызуна внутри.

— Так загони их обратно, да и дело с концом.

— Не выход.

— Что?

Нэйш обернулся на секунду — показал кривую ухмылку да синь в глазах.

— Клетка — это не выход, Лайл.

— Только не говори, что собираешься их прикончить до единого.

Он не ответил, выбирая место. Посреди сарая, недалеко от брызг крови. Посреди рычащих, взбудораженных, загнанных зверей — теперь из клеток вышли и все остальные, повинуясь приказу варга. Подступили ближе, образуя неровный полукруг…

Беру слова обратно. Если б он решил их прикончить – было бы полбеды.

— Боженьки — ты опять? — простонал я, увидев, как Нэйш подходит к первому алапарду, пристально глядя в глаза. — Того раза не хватило? Кажись, Арделл тогда орала на тебя часа полтора — ты решил удвоить это время?!

— А что он делать собрался? — шепотом спросила Йолла. — Агрессию давить? Да? Рихард, ты что, так… нельзя, в общем. Гроски, скажи ему!

Смысл ему что-нибудь говорить… Уж если что исключительный вобьёт в голову — непонятно, чем это можно вылупить. То есть, мне, конечно, удавалось пару раз, но это была скорее непредсказуемая удача, а теперь он, кажись, вообще нас не слышит.

Потому что опять сковывает животных в цепь, замыкая на себя.

— А если его вырубить? — шепотом храбро предложила Йолла, которая что-то такое почуяла.

— Мне как-то сегодня подозрительно хочется жить, — углом рта шепнул я, глядя на спину напарника.

— Ну, я могла бы…

— А этих милых тварей вырубать будет кто? Они ж все на нас кинутся.

Йолла поцокала языком и засопела от огорчения.

Нэйш обвёл животных заключительным взглядом и опустился на одно колено, упершись ладонью в пол.

Я всё же попытался воззвать к здравому смыслу — напоследок.

— Исключительный, их четырнадцать, ты не в себе, и тебе не кажется, что это какой-то новый уровень?!

— Да, — долетел неожиданный ответ. — Самое время для новых уровней. Самое время учиться. А теперь…

— Да заткнулся я уже.

Прижал палец к губам, показал Йолле — не лезь, молчи. Он всё равно уже там — в мозгах у бойцовых, откапывает и устраняет, что ему там надо. Не трожь Истинного варга, пока он Истинный.

А то может сожрать и не заметить.

Мы стояли в окружении пустых клеток. Посередь полутёмного, забрызганного кровью сарая. Из тьмы сияли разноцветные огонёчки — золотые глаза алапардов, и зелёные игольчатников, алые, раскалённые точки — бескрылки…

Секунды казались бесконечными — тянулись, как вязкая слюна с клыков бешеного кербера. Падали каплями — в тишь.

Звери застыли с распахнутыми глазами, с напряженными мускулами. Перед склонившейся фигурой человека — еще одной статуей.

Только вот статуя медленно оживает, отрывает от земли руку — усталым жестом ведет по кругу, по кругу… И хорошо бы подумать — откуда мне так до боли знаком этот жест.

Подумать всё-таки не удалось.

Первым отмер алапард — заслуженный ветеран драк, весь в шрамах. Низко, предупреждающе рыча проскользнул мимо меня к двери — я чуть успел отдернуть Йоллу от дверного прохода.

Потом затряс башкой виверний, зыркнул по сторонам, затрусил к выходу. Прокрались два кербера. Шатаясь, прошагал болотный сторожевой. Стрелой пронеслась гарпия-бескрылка.

Вид у всех был такой, будто они хотят только быть подальше — от страшного места, от клеток и от Нэйша.

Это было довольно-таки близко к тому, что испытывал я.