Ковчег для варга (СИ)

– Бежать? – смеется прыщавый Эрк. – Они разрешают нам бегать, да. Там, на втором уровне.

Холодная, серая дверь, за которой – последняя пробежка для заключенных. И последняя возможность для стражников – избавиться от остатка человечности. Охотиться и стать хищником, отняв чужую жизнь. Дедуля Детраск осторожно за плечо отвел внучка от двери – мол, извини, тебе не туда. Повернулся ко мне с таким видом, будто хотел провещать: «Ну вот, коллега, ваш визит закончился». Но сказал только: – Ведь вы же уже догадались, да? Крыса взвыла неистово, задергалась внутри. Догадался. Догадался раньше, чем услышал шаги по коридору – неспешные, отдающиеся; раньше, чем прошлое хлынуло, как пиво из переполненного бочонка, расплескалось пенными брызгами. Тяжелая дверь грохнула, и зазвучали неспешные, размеренные шаги по коридору.

– На выход! – бухнуло лениво, и тогда-то мы и встретились с ним взглядом впервые.

Мешковатая серая форма сидела на новеньком так, будто он в ней родился, а жезл охранника он держал небрежно, двумя пальцами, будто он и не был ему нужен.

И у губ его застыли, отпечатались два полукруга – будто начал улыбаться и решил на этом остановиться.

На миг захотелось сдохнуть не откладывая. Чтобы только не видеть. Не встречаться взглядом. Но он уже стоял напротив – местный «скат», с которым мы встретились четырнадцать лет назад, форма сидит как влитая…

Изменилась разве что нашивка на груди – буква и номер. Да и еще, тот был моложе.

И человечнее.

– Как в старые добрые времена, – сказал он, и от его ухмылки мне стало плохо. – Да, Лайл?

Я открыл рот – ответить что-то. Наверное, что-то вроде «Эй, ты же не всерьез это, да? Просто притворяешься?» Сказать не получилось ничего: в этот момент мы встретились взглядом, и я почувствовал себя мертвецом. Подумалось: если Детраск скажет – этот… прикончит меня на месте, голыми руками, если потребуется.

Хищник.

– Господин Гроски, – сказал Детраск, глядя прямо и ясно. – Я не могу не поблагодарить вас за него. Вы доставили мне именно то, что было нужно, спасибо. Жаль только – вы не можете остаться с вами. Ну, желаю продержаться подольше. У вас минута форы.

И он сделал жест «акулам» в белом.

Скрипнула дверь, и меня чувствительно пихнули в темноту.

«Беги!» – взвизгнула крыса изнутри, когда я грохнулся на камень, обдирая колени. И я пополз, потом встал, вытянув руки перед собой, побежал, наткнулся еще на какую-то стену, чудом не ударился об нее всем телом, поскуливая, двинулся вперед – как можно быстрее, как можно дальше, не останавливаясь, спотыкаясь, ощупывая стену дрожащими пальцами, не глядя вперед – зажмурившись и полагаясь только на слух, осязание, обоняние…

Слепая крыса в лабиринте.

У которой нет шансов, изначально не было шансов, потому что Детраск не знает, кого посылает за мной – а я знаю, я видел его в действии, и значит – я умру, потому что он быстрее меня, сильнее меня, моложе меня, потому что знает уязвимые точки, и он холоден, а мои внутренности раздирает невыносимый страх, будто сотня спутанных крючков. Потому что он хищник, а я – жертва, которой уже недолго осталось слепо шариться в лабиринте, задыхаясь от собственного ужаса, вставшего комом поперек горла; судьба-мразь жадно пожирает мои секунды, и вот там, позади – там слышен еще один хлопок двери; боги, я мертв…

– Ты все же решил побегать, Лайл? – своды лабиринта разносили голос, но делали это мерзко, обманчиво. Казалось – он стоит прямо рядом со мной, мой палач. Я вжался в стенку, зажмурился крепче, и только потом понял – обман. – Отлично. Я не против размяться. Устроим небольшую погоню, это же так… захватывающе.

Страх держал цепко. Не давал стронуться с места, крыса орала, как уличная баба: «А если он услышит твой топот?» Каждый шорох стал врагом, и я скорчился, не в силах двигаться, хотя крыса должна – бежать-бежать-бежать…

Тухлятина. Падаль. Осталось разве что развоняться ко всему в придачу. «Ты всегда был ничтожеством! – отдался в висках знакомый сварливый голосок. – И подумать только, как я за тебя такого…»

Вот тут я уже правда чуть в голос не заорал. Потому что окончательно поехавший умом напарник, идущий за тобой – это одно. Но если уж мне перед смертью начнет мерещиться голос моей бывшей – это уже совсем по-скотски получается.

Я бросился бежать так, будто сапог незабвенного нашего старшого по блоку въехал мне прямиком в копчик.