Ковчег. Исчезновения — 1.

— Марионетки! — презрительно отозвался старик. — Что бы делали эти ничтожества, если бы, сами того не зная, не имели за спиной многоопытного кукловода?! Что было бы с их царствами, если бы за спиной у подобных марионеток не стоял очередной истинный потомок…

— Ах да, ну конечно же! Как все просто! — воскликнула Нина и обратилась к Еремееву: — Ты недавно интересовался, кто такой Вольный Охотник. Так вот, позволь тебе представить: перед тобой — собственной персоной прямой потомок Вольного Охотник великана Ога из рода рефаимов, Ог Девятьсот тридцать восьмой.

Еремеев, ошеломленный, уставился на старца. Тот приосанился и, пожалуй, даже приобрел некоторую величественность.

— Совершенно верно, — подтвердил он. — Значит, даже я, стреляный воробей, несколько недооценивал тебя. Смотрите-ка, все-таки догадалась! Интересно, и насколько же давно, моя умненькая?

— Если вы имеете в виду свой титул, то в самом деле совсем недавно. А вообще-то с самого начала за всей этой комбинацией угадывалась чья-то тень, кто-то, несомненно, подсказывал Самаритянинову ходы. Ладно, положим, похитить Галерникова он и сам бы, возможно, додумался, но когда я поняла, для чего ему понадобилась еще и жрица — для того, чтобы усилить галерниковский дар… Это мог ему подсказать только кто-то с весьма, как бы лучше выразиться, антикварным, что ли, разумом. Вот когда эта тень приобрела знакомые мне очертания. И до всей комбинации с "Ковчегом" Самаритянинов, я поняла, в жизни бы не додумался. Мне становилось все яснее, что и он, как те монархи, тоже всего-навсего марионетка в ваших руках.

— Именно так! — самодовольно произнес старикан. — Славно будет посмотреть на его тупую физиономию после того, как он это наконец уразумеет! Да, неплохая, согласись, была задумана комбинация… — Во взгляде его появился неприятный блеск. — И задумана она была не для того, — злобно добавил он, — чтобы одна какая-то дрянная девчонка могла вот так вот запросто ее сорвать!

— Собираетесь помешать? — спросила Нина.

— Уж будь уверена.

Нина насмешливо сказала:

— По-моему, вы несколько переоцениваете свои силы, Иван Арсентьевич, или как вас там нынче следует величать. Может, ваш пра-пращур и был в самом деле великаном, но с тех пор ваш род явно измельчал. Попридержи-ка, Дима, дедулю, — обратилась она к Еремееву, — как раз будет тебе занятие, а я пока — туда, за Галерниковым и твоей женой, по-быстрому.

Еремеев подошел к тщедушному старичку и стал перед ним, загораживая ему путь к проему.

— Но кое-чего ты все-таки, все-таки не просчитала, умненькая моя, — пропел старик. С этими словами он внезапно вложил два пальца в рот и пронзительно, залихватски просвистел, как это умели делать московские голубятники времен Еремеевского детства.

Еремеев услышал шаги за спиной и обернулся. В свете его фонаря обозначилась широкая фигура, в которой он сразу узнал Картошкина.

— Ну что, шустрые, допрыгались? — ухмыльнулся бывший афганец и спросил у старика: — Какой приказ, командир? Обоих валить?

— Нет, — ответил старик, — только этого, он мне без надобности, а девчонку держи, она может пригодиться.

— Беги! — крикнул Нине Еремеев.

Бросив фонарь, он кинулся на здоровенного предводителя архаровцев, однако с ходу получил под дых и, переломившись пополам, завалился на бок.

Нина, однако, не стала убегать. Картошкин неспеша приблизился к ней, взял своей лапищей за плечо.

— Ну и чего теперь с ней, командир? — спросил он.

— Держи крепче, как бы не ускользнула, она девчонка хитрющая. Связать бы!

— У меня и так не ускользнет!

— Как тебе мой сюрприз? — спросил Шмаков. — Какая ты ни умная, а мы тоже не лыком шиты. Я с глухаря этого, с Пришмандюка, противогаз снял, пускай поспит ветеран, да и на Валерочку противогаз его надел, пока парень этой дряни не нахлебался, так-то! Подумал: хоть и простенький — а все же тебе сюрпризик будет. Ты там крепко ее держишь, Валерочка?

— Нормально держу.

— Пустите меня! — теперь запоздало пыталась вырваться Нина.

— Ну-ну, шустрая, не дергайся, — посоветовал Картошкин, — теперь все равно не уйдешь.

— А это мы еще поглядим… — негромко сказала Нина.

Дальше произошло что-то удивительное. Нина вдруг упала на спину, а Картошкин, глухо икнув, на миг просто-напросто исчез.

То есть никуда он, конечно, Картошкин, не исчезал, на этот самый миг он лишь взлетел кверху. Просто в свете фонарика, валявшегося на полу, Еремеев не смог проследить его полет и сумел это понять это лишь долю секунды спустя, когда могучая картошкинская туша грохнулась оземь и осталась лежать бездвижно. Нехорошо он шмякнулся спиной, после такого падения не скоро встают.

— Дима, ты как? — спросила Нина.

— Порядок… — с трудом поднимаясь, прокряхтел он. — Это что, дзюдо?

— Да, простейший приемчик, очень хорошо помогает как раз против таких микроцефалов, — сказала Нина и поинтересовалась, обращаясь к старику: — Ну как вам ответ на ваш сюрпризик? Или, может, у вас еще какой-нибудь имеется про запас?