Ковчег изгоев

И, наконец, именно эта загадочная компания суетилась вокруг алхимической лаборатории и зала пентаграммы, что уже не столько удивило меня, сколько насторожило. На всякий случай я открыла по очереди схемы коммуникаций в этих секторах, но если с холодильниками всё было понятно и в соответствии с законами физики, то вот вокруг лабораторий имелись какие-то странные контуры дополнительных каналов. Причём каналы весьма причудливо переплетались, сливались, разветвлялись, их число в разных местах колебалось от трёх до семи. При всём своём знании техники я не могла понять, что это значит. Цель этих хитросплетений была мне совершенно неясна. Самое интересное, что законтачены эти каналы были на глухой блок, не подключённый к энергетической системе корабля. В технической документации он являлся восьмым резервным блоком аварийного освещения, то есть по определению никак не мог быть задействован в первом полёте. По правде говоря, вероятность того, что он когда-нибудь понадобится, стремилась к нулю. А, значит, и загадочные контуры, скорее всего, не могли быть задействованы экипажем даже случайно.

Дик Меер занимался также системой связи, но здесь всё было слишком прозрачно. Этой частью проекта руководил Роберт Зайдельман. Я его знала давно, когда-то именно он вместе с Глебом Крымовым доводил до совершенства связь на «Эдельвейсе», приводя своей дотошностью в самых мелких деталях моего, мягко говоря, не очень дисциплинированного друга в состояние тихого помешательства.

Санди Такей руководила работами по монтажу системы датчиков жизнеобеспечения и тех самых, которыми сперва так гордился Дакоста. Здесь вполне можно было ожидать подвоха, но на сборке и монтаже трудилась целая рота специалистов, в числе которых были Бомбадил, братья Норги и сержант Бом. Не исключено, что к каким-то датчикам милая Санди и приложила свои ловкие пальчики, но к каким именно, сказать трудно. Самое неприятное, что уж после неё-то их точно никто проверять не стал.

И, наконец, Ник Майлз лично занимался вооружением двух больших вездеходов, стоявших в восьмом ангаре трюма. Разглядывая схему их вооружения, я подумала, что раньше мне бы и в голову не пришло, что такие монстры существуют, а они, оказывается, стоят тихонько у меня в трюме.

— Наверно, он всё-таки, больной… — пробормотала я, брезгливо разглядывая обвешанных оружием бронированных мастодонтов.

Любой из них мог уничтожить небольшой городок этак за четверть часа. Совершенно непонятно, зачем этот ужас на поисково-спасательном звездолёте. Совсем другое дело, если речь идет о флагмане армады завоевателей.

Как ни странно, но после этих открытий я слегка повеселела. У меня появилась цель в жизни: устранить опасность этих ловушек. Я стала соображать, как это сделать, и снова приуныла. На кого в этом деле я могу положиться? Здесь нужны инженеры, а мой единственный техник сидит под домашним арестом за участие в заговоре. Механики? С чего я взяла, что им можно доверять? Потому что их заперли в отсеке на несколько дней, и они сказали, что знают, как заставить «Херон» работать? А, может, они это итак знали, только вот не собираются преподносить этот подарок мне. К тому же холодильники… Это хозяйство находится в полном и абсолютном распоряжении Иса Эрлинга. Если б там было что-то, он должен был давно это заметить. И доложить. Или знать наверняка и молчать, как ни в чём не бывало. Странные ребята эти братья Норги… С чего это командирам кораблей раз за разом избавляться от таких высококлассных специалистов? Наверно, неспроста. А Бомбадил с его лианами? Растения в реакторном находятся тоже с ведома Герхарда Меера. Что это за лианы? Может, они плотоядны в пору цветения?

Все эти мысли снова испортили мне настроение. Труженики на орбите закрывали панелями последние бреши в блестящем корпусе своего творения. Часть рабочих челноков уже уходила обратно к поверхности планеты. Скоро эта штука заработает, и дай Бог, чтоб у нас над головами было действительно мирное небо.

Рассвет налетел стремительно, и небо в самом деле оказалось ясным, безоблачным и нежно лимонным. Вслед за выскользнувшим из-за горизонта светилом в отсек вошёл Окато. Передав ему вахту, я поднялась к себе в каюту, наскоро приняла душ и вызвала Хока и Джулиана.

Мне почему-то казалось, что Джулиан всю ночь не спал, терзаясь своей проблемой. Но он был вполне свеж, без следов бессонной ночи на лице.

— Как спал? — на всякий случай спросила я.

— Крепко и без снов, — пожал плечами он. — Как всегда перед серьёзной операцией. А что?

— Ты решился?

Он молча кивнул и посмотрел на Хока.

— Вечером мы спускались вниз, — пояснил тот. — И знаешь, какую картину застали? Мангуст сидел возле клетки на полу, а рядом с ним лежал Белый Волк в своём зверином обличье. Прямо Маугли с Акелой. Мангуст пояснил, что Белый Волк так лучше понимает, чего хочет Стэн. Ну, а чего он хочет, было ясно и без перевода. Джулиан решил рискнуть, и Дакоста его поддержал. Странно, правда?

— Что странно? — устало спросила я.

— Ну, я думал, что Дакосте куда интереснее было бы привезти домой монстра в виде трофея.