Ковчег изгоев

— Я заметила, что катера, действительно, обшарпанные, — проговорила Зира. — Значит, на них часто вылетают. Но у них не может быть такого большого запаса горючего, чтоб хватило на столько полётов. Где они берут горючее?

— К тому же четыре крупных звездолёта находятся здесь без обслуживания и ремонта уже, по меньшей мере, четырнадцать лет, — напомнил Булатов. — Не думаю, что они на ходу.

— Судя по тому, как зарос «Орфей», он не взлетал лет десять, если не больше, — согласился Хок. — Если они используют топливо с больших звездолётов, то у них в арсенале только маломерки. Ну, и, кроме того, стандартное оружие, которое находилось на звездолётах.

— Не забывайте, что поисково-спасательные звездолёты всегда были совсем неплохо вооружены на случай столкновения с пиратами, — проговорила я. — Это значит, излучатели всех типов и радоновая защита.

— Вот это мне уже не нравится, — расстроился Булатов. — Будем надеяться, что она не работает.

— Нельзя недооценивать противника, капитан-командор, — покачал головой Хок. — Будем исходить из того, что она у них есть.

— Это то оружие, которому мы можем противостоять, — кивнула я. — Но есть и другое, то, которое воздействует на разум даже за пределами этого мира. Что вы думаете об этом оружии, доктор?

Я взглянула туда, где уже минут пятнадцать стоял Дакоста. Он внимательно слушал, о чём мы говорили, но не вмешивался в разговор. Теперь все обернулись к нему.

— Мы не знаем точно, — ответил он. — Я видел некоторых из тех, кто уцелел, но они после проведенной терапии ничего не помнили. Только тот курсант, который удалился в монастырь. Он отказался от завершения лечения и потому кое-что помнил. Он говорил, что слышал голос у себя в голове. Этот голос звал его, говорил, что Бог Света простирает к нему свои объятия и хочет освободить его от боли. Помимо своей воли он вспоминал о том, что в жизни причиняло ему боль, что продолжало мучить его, несмотря на прошедшие годы. Он сказал, что если б он распахнул свой разум, то Зверь вошёл бы в него. Он считает, что остальные безумцы сдались на уговоры, но у него в сердце звучал другой голос, голос его погибшего отца, и с этой болью он не желал расстаться. Потому он сопротивлялся. Так он сказал.

— А если без лирики? — произнёс Вербицкий, не скрывая своей неприязни к мальтийцу.

— А если без лирики, то я полагаю, это было что-то похожее на радиоизлучение, которое адаптировано к приёму нашим мозгом.

— И почему на нас это ещё не подействовало?

— Может, потому, что нас, благодаря прозорливости командира, с самого начала защищает радоновая защита.

— Радоновая защита непроницаема для такого рода излучений, — кивнул Хок. — Что ещё, доктор?

— Учитывая, что лучшим лечением от этого безумия было обычное выборочное стирание памяти, можно предположить, что таким образом в мозг закладывается программа, которая впоследствии влияет на поведение человека, но, если её убрать, он может вернуться к нормальной жизни.

— Скажите, а почему только часть экипажа уцелевшего поисковика нуждалась в лечении? — спросила я.

— Нуждались все, поскольку отклонения были выявлены у всех, но часть впала в так называемое безумие, а часть просто пережила очень сильный стресс, следствием которого стали тяжёлые депрессии, истерия, плаксивость. Им тоже пришлось оказывать психологическую помощь.

— Но они не сошли с ума. Почему? Может, в этом и кроется секрет защиты от этого воздействия?

— Думаю в этом, — кивнул он. — Не поддались воздействию в основном старшие офицеры звездолёта, прошедшие подготовку по защите от внешнего воздействия, в том числе гипнотического. Кроме того, это были люди опытные, разумные, много повидавшие и с довольно высокоразвитым интеллектом.

— Те, кто не пожелали прощаться со своей болью и смогли защитить ворота своего разума?

— Полагаю, да.

Я некоторое время обдумывала его слова, а потом спросила:

— А теперь скажите мне, доктор, когда готовили эту экспедицию, какие методы защиты от этого были найдены. Не собирались же вы кинуть сюда людей без всякой защиты?

— Мы пришли к выводу, что индивидуальная защита Вермера, которая применяется на стандартных десантных костюмах, может защитить от этого.

— Защита Вермера… — пробормотала я и резко повернулась к Белому Волку. — Капитан-командор, десантная группа снабжена защитой?

— Конечно, — проговорил он озадачено.

— Но тогда Тайса не могли убить. Защита создаёт электромагнитное поле, отклоняющее лазерные лучи.

Он встревожено смотрел на меня, потом на остальных.

— Командир, позвольте мне проверить камеру Вермера в трюме.

— Бегом, — произнесла я, и он быстро вышел с мостика.

Неприятная догадка, которая уже давно вертелась в голове, всё чаще всплывала на поверхность. Её трудно было увязать с обстоятельствами, но она получала одно подтверждение за другим.

— Командир, что вы собираетесь предпринять для спасения капитана Абрахам? — неожиданно спросил Дакоста. Я обернулась и взглянула на него. Может, он и пришёл сюда только для того, чтоб задать этот вопрос. — Вы ведь спасатель! Не бросите же вы так просто члена своего экипажа.