Ковчег обреченных

– Ты что же это себе думаешь, – отчитывала меня Люська. – В джинсиках своих линялых к итальянцам заявиться? Меня хочешь опозорить? Ну, нет! Не будет такого, чтобы две девушки в самом расцвете своих юных лет, не страшные собой, предстали перед акулами капитализма, как последние нищенки! Немедленно обновляй гардероб. И смотри: чтобы никакой дешёвки!

Ну, тут, конечно, она была не совсем права. Джинсики мои, линялые от Джанфранко Ферре, как авиабилет первого класса до Рима стоят. Насчёт девушек Люська положим, тоже того, малость загнула. Поменяв трёх мужей, с каждым из которых она прожила максимум по году, ну, какая теперь из неё девушка? Да и я уж никак не отвечаю этому определению. Хоть и не разводилась ни разу, но мужа-то имею! Ну и что из того, что сейчас мы врозь живём. Всё одно – получается, что и я далеко не девушка.

Про акул капитализма и нищенок тоже явный перебор. Акулы капитализма по нынешним временам больше в наших, российских финансовых морях рыщут. Тут им режим наибольшего благоприятствования обеспечен. Другими акулами. Из тех, что в правительстве сидят. Кстати, последний Люськин мужик, с которым она месяц как развелась, как раз из местного акульего племени будет. И у меня, слава Богу, с финансами также полный порядок. Несмотря на полный беспорядок в личной жизни. Но об этом потом.

А, самое главное: чего это она суетится со шмотками и внешним видом? Если уж Люська так беспокоится насчёт приставаний к ней (ну, или к нам) каких-нибудь корсиканских пастухов или римских жиголо, логичней было бы как раз в джинсиках и ехать. Попробовала я ей об этом сказать, но где там! Мою подругу ещё никому не удавалось переубедить.

И теперь из-за неё, в такой невыносимый зной, когда даже асфальт плавится под ногами я, как последняя идиотка, должна таскаться из бутика в бутик в поисках подходящей обуви. Хорошо, хоть одежду для путешествия я приобрела ещё пару дней назад. Кстати, интересно, из чего его делают? В смысле – асфальт? Они что, не рассчитывают на июльскую московскую жару?

Нет, решено: это будет последний магазин. Если и здесь не найду для себя что-нибудь подходящее, плюну на всё и поеду в Италию в моих любимых матерчатых тапках. Однако же, видно судьбе было угодно, чтобы я примерила ещё одну пару. Босоножки, которые, наконец, принесли девчонки-продавщицы, и в самом деле были небывало хороши.

И фасон, и цвет, и, что самое главное – колодка. Они так удобно сидели на ноге, что даже не хотелось снимать. Вот только каблуки были несколько высоковаты и слишком тонки. А при моём росте в метр семьдесят семь, это весьма ощутимый недостаток. Тем более, как говорят знающие люди, итальянцы не слишком рослые. Так что в этих босоножках я, пожалуй, буду возвышаться над кавалером на целую голову.

Стоп, стоп, стоп! О чём это я? Уже про романчик подумываю. А не рановато ли будет? Решено: беру. Может, буду отпугивать потенциальных претендентов своим ростом?

Фу, кажется всё, пытка окончилась. Девчонки прокатали мою кредитку, сложили босоножки в коробку и сунули в пакет. Очень не хотелось выходить из прохлады бутика на знойную улицу, но я и без того провела здесь лишних полчаса. Так, глядишь, и на шейпинг опоздаю. А ведь нужно ещё и мороженым где-то полакомиться. Летом я совершенно не могу без него обойтись.

Довольная тем, что не напрасно терпела пытки продавщиц, я вышла из магазинчика и направилась к проезжей части: авось повезёт, и я сумею быстро поймать такси? Хотя в этот час, да ещё на Садовом кольце, найти какой-либо подходящий транспорт было проблематично.

Однако, не успела я подойти к краю тротуара и поднять руку, как возле меня притормозила машина. Но, не такси. Это был обычный с виду, потрёпанный и запылённый "жигуль" с тонированными по последней моде стёклами. Из тех, хозяева которых не прочь подработать на частном извозе.

Но я-то себя не на помойке нашла. И садиться в такую машину считала ниже своего достоинства. Поэтому царственным жестом дала понять водиле, что он может ехать прочь. Впрочем, тот почему-то отъезжать не спешил. Вместо этого он наклонился к правой дверце, приоткрыл её и что-то сказал в образовавшуюся щель. Из-за шума машин, проносящихся мимо нас на бешеной скорости, я не расслышала толком его слов, и поэтому нагнулась, отворяя дверцу пошире:

– Простите, что вы сказали?

– Он сказал, чтобы ты, сучка позорная, немедленно лезла в машину. Или я тебе мозги вышибу, – раздался голос с заднего сиденья.

Я скосила глаза влево, но лица говорившего не рассмотрела. Потому что всё моё внимание теперь было сосредоточено на огромном пистолете, неправдоподобно большое дуло которого смотрело мне прямо в переносицу. А может быть, мне так показалось со страху? Ведь мне никогда прежде не целились прямо в лицо. Что ни говори, а особой храбростью я никогда не отличалась. И поэтому, вместо того, чтобы захлопнуть дверцу или, на худой конец, закричать "Караул!!!", я покорно, как сомнамбула, села на переднее сиденье. Того, что случилось дальше, я не помню. Потому что вокруг вдруг наступила полная тишина, и мир в моих глазах разом померк.