Ковчег Пяти

Громкий стук вырвал бронника из полуденной дремы. Тонкий кузнечный слух моментально определил, что стучали тяжелой латной перчаткой по ветхой двери его кузницы. По привычке Бруно бросил взгляд справа от себя. Боль не уходила. Каждый раз, при виде пустой кровати, отчаяние достигало каждой частички его тела и сжимало тисками. Бронник разучился чувствовать, плакать и впадать в безумство еще полгода назад. Все эмоции выгорели, оставив от него только атрофированную оболочку с сухими глазами. Но его это устраивало. Ему это вполне подходило. Бруно скользнул глазами по остро заточенному кинжалу, который ждал своего часа у пыльного станка. Он вгонит кинжал себе в сердце по самую рукоять. Бронник натачивал его часами долгие дни напролет, специально для этой цели. Так он не задержится на костях и подарит ему быструю и относительно безболезненную смерть. Но прежде, чем освободиться от этой боли, Бруно должен закончить начатое. В дверь постучали снова.

– Бруно! – раздался басовитый голос, – открывай, я знаю, что ты не спишь.

Кузнец встал с кровати и протопал к двери. В разбитом зеркале мелькнуло его отражение, в котором он с трудом узнал себя. За последние два года, бронник сильно похудел и осунулся. В свои двадцать шесть лет, Бруно выглядел далеко за тридцать. Некогда красивое молодое лицо покрылось морщинами и сильно постарело, запечатлев на себе выражение навсегда въевшейся скорби. В его густых черных волосах появилась толстая седая прядь, губы потрескались и покрылись язвами из-за постоянного жара мехов, возле которых Бруно проводил теперь большую часть своего времени. И только глаза сохранили прежний блеск. Отчаяние и горе сломили его и подвели к краю пропасти, но новая цель не давала ему сдаться и шагнуть вниз. Стук повторился с удвоенной силой, грозясь снести дверь с хрупких петель. Бронник открыл. Свет заходящего солнца слегка разогнал полумрак в кузнице. В проеме появился крупный косматый рыцарь в неполном походном доспехе. Вошедший был двухметровым рыжим верзилой, от которого сильно разило потом и дешевым пивом. Нашивка трехглавого бульдога на грязном плаще выдавала в вошедшем человека Дитраса. Рыцарь широко улыбнулся, продемонстрировав отсутствие большей части зубов и потряс здоровенной ладонью в латной перчатке.

– Ты там помер что ли – пробасил рыжий, – Впустишь дорогого клиента или как?

Бронник слегка поклонился и отошел в сторону.

– Конечно, Ранда, проходи, – пробормотал бронник.

Ранда бесцеремонно отодвинул худосочного кузнеца и ввалился в кузницу. От рыцаря пахнуло перегаром, он был пьян.

– Ну и срач тут у тебя, Бруно. Бабу тебе сюда надо, чтобы держала все в чистоте. Вот моя кобылка нашу хату вылизывает до блеска. Потому что знает, что иначе с ней будет.

Рыцарь осклабился и потряс массивным кулаком.

– Трах-бабах по ее пустой головушке, вот что будет. Верно я говорю, кузнечик? – расхохотался Ранда.

Бруно ответил слабой улыбкой и отправился в угол комнаты. Там, под красным балдахином, покоилась новая кираса, выкованная по заказу Ранды, из утяжеленной стали. Бронник с видимым усилием поднял тяжелый доспех и медленно понес его к рыцарю. Ранда с ехидной ухмылкой наблюдал, как подгибаются колени бронника под весом металла.

– Бабу, – уверенно заявил Ранда, – чтобы мясо тебе варила. Ты посмотри на себя, одни кости, ты же сам на бабу похож. Не стой ко мне и моим парням спиной, а то не дай бог, перепутаем и отжарим случайно.

Рыцарь снова разразился гадким смехом и хлопнул Бруно по плечу.

– Ладно, бронник, не напрягайся, я шучу. Пусть ты и дрыщ паршивый, но с металлом обращаться умеешь.

Ранда с легкостью повертел тяжелую кирасу в руках и удовлетворенно причмокнул.

– Да, отменно получилось, Бруно. Такой пацан еще, а уже такие вещи делаешь. Хвалю.

– Спасибо, Ранда, – тихо произнес Бруно, – с тебя восемь маренов.

Рыцарь резко изменился в лице и прижал стальной перчаткой бронника к стене.

– Во-первых, для тебя, я капитан Ранда, сопляк, а во-вторых, мы вас скотов в живых оставили, а теперь еще и платить должны? Не много ли ты хочешь, маррионец?

Лицо Ранды излучало злобу и вонь подгнивающих зубов. Вдруг рыцарь также резко отпустил бронника и снова расхохотался.

– Да шучу я, братишка. Видел бы ты свое лицо. Конечно, я заплачу. Мы ведь теперь все друзья, верно говорю? Единственное… – протянул рыцарь, – денег у меня сейчас нет. Но не надо сразу бежать жаловаться к своему городовому, как вы крысы маррионские делать любите. Пойдем, я дам тебе бабу. Трактирщица Фаска, безотказная сучка. Один раз в челюсть двинешь, и она сама уже юбку задирает. Знаешь Фаску, Бруно?

– Да, мы вместе росли, – сухо произнес бронник.

– Ну вот и славно. Давно, поди, мечтал ей присунуть, а? Пойдем, я все организую, ты поди, и с бабой-то никогда не был.

– У меня была невеста. Ее убили на войне.

– О…ясно. – выдавил Ранда.

Рыцарь почесал затылок и виновато покосился на бронника.

– Неужели мы ее…

– Нет, она погибла на Варокахамских холмах. В прошлом году.