Ковчег Пяти

На лице Бруно отражалась смертельная усталость вперемешку с решимостью. Зордик бывал в битвах и знал, что значит этот взгляд. У Бруно были глаза человека, потерявшего все. Так смотрит мать на подпаленную хату, в которой кричат ее дети, пока ее саму солдаты тащат на сеновал. Люди с такими глазами уже не цеплялись за жизнь и моральные принципы. Такие люди были опасны, поэтому Зордик решил не геройствовать.

– Капитан Атлас, – с трудом прошепелявил искалеченным ртом Зордик, – это фсе он. Он рефил напасть на заставу. Я никого не трогал, чефтно. Ты кого-то потерял там, да?

– Невесту – коротко ответил Бруно.

– О, какая трагедия. Я офень соболефную.

Бруно нахмурился. Атлас и его люди были цветом рыцарства Конгломерата. Король Дитрас лично отмечал его орденами за отвагу и назначил главнокомандующим войсками в крупнейшей восточной провинции. Если мысль о мести он и раньше считал недосягаемой, то сейчас она казалась просто невозможной.

– Атлас, – тихо повторил Бруно, – где он сейчас.

– Скорее фсего в замке, в сфоем городе. Он теперь градоправитель, редко выходит оттуда.

– Скажи мне, Зордик. Как умерла моя невеста.

Зордик нервно сглотнул.

– Я не знаю, там много женщин было, я не видел.

– О нет, ее ты видел, капрал. Я знаю, что видел. Такую женщину нельзя пропустить. Серые, почти белые локоны, кожа, цвета спелого каштана, зеленоватые глаза, родимые пятна такие, знаешь, как маленькие цветочки. Она была лучшим и самым красивым полевым врачом в той поганой помойке. Да, я уверен, ты бы ее не пропустил, капрал.

Зордик смертельно побледнел.

– А, помню, да, красафица-травница, да, помню, ты везунчик, – сбивчиво затараторил капрал.

– Как она умерла, капрал.

– Как герой! – поспешил заверить Зордик, – она сразилась на клинках с самим капитаном, поранила его, но… проиграла.

Бруно расхохотался так, что слезы брызнули из глаз. Кузнец содрогался в спазмах от смеха какое-то время, пока не сумел взять себя в руки.

– Спасибо, капрал. Да, такая версия мне определенно нравится больше. Я сохраню в сердце именно ее.

Капрал решил поддержать кузнеца и тоже нервно засмеялся. Бруно с размаху врезал железным шаром ему в челюсть, практически сломав ее. Зордик мотнул головой и выплевал оставшиеся зубы. Зордик взвыл и задергался на стуле, вгоняя в себя клинья в плоть. Кузнец занес руку для еще одного удара, но остановился.

– Прошу, – слезно взмолился капрал, – прошу, не надо.

– Я видел тело, капрал. То, что вы нелюди сделали с ней, я… я просто…

В голове Бруно мелькнула страшная картина, открывшаяся перед ним под пропитанной кровью простыней. Тогда, дождливым летним вечером, в момент, когда он вошел в бараки на опознание, он проклял этот мир. Кузнец выронил шар из дрожащих рук и опустился на колени, содрогаясь в спазмах и сухом плаче несколько минут.

– Я не трогал ее, я не трогал, – продолжал причитать Зордик.

– Ты был там, Зордик. Ты смотрел. Наверняка участвовал, – тихо произнес бронник.

– Умоляю, я не трогал ее!

– Зордик, я тебе не верю.

– Умоляю! У меня жена и ребенок, Бруно. Профу тебя! Ты же не такой, ты не убийца.

– Верно, я ведь никогда никого не убивал, – устало произнес кузнец.

Бруно помассировал виски. Пару минут он молча сидел, словно на что-то решаясь, затем резко поднялся и подошел к Зордику. Истерзанный капрал с ужасом вжался в спинку стула, но кузнец, на удивление спокойно вытащил из кармана ключ и отпер замок на цепи. Тяжелые цепи упали, звякнув об пол.

– Иди, Зордик.

– Бруно…

– Иди, пока я не передумал. Я не убийца. Я не опущусь до вашего, свиней, уровня.

Зордик посмотрел на Бруно глазами, преисполненными щенячьей благодарности и облегчения.

– Конефно, Бруно, конефно. Ты поступаеф достойно, – затараторил Зордик.

Кузнец аккуратно вытащил иголки из рук и ног пленника, и он осторожно пошевелил ими. Началось легкое кровотечение, но капрал мог вполне сносно двигаться. Зордик встал со стула, сильно шатаясь и, опершись на стенку, начал ползти к выходу.

– Прикрой срам, капрал. На улице могут быть дети. Твое барахло на столе.

– Спасибо, Бруно, спасибо. Ты добрый человек, спасибо, – бормотал Зордик, подходя к столу со снаряжением.

Капрал спешно натянул на себя исподнее белье, кольчужные панталоны, затем через голову нацепил свой железный панцирь, не заморачиваясь с ремешками. Полумрак, скользкие от крови пальцы и тупая ноющая боль во всем теле долгое не давали ему справится с многочисленными застежками. Однако животный страх перед уставшим бронником был хорошим стимулом. Быстро одевшись, капрал схватил пожитки и остановился.

– Бруно, а мой… мой меч у тебя? – робко спросил он.

– У меня.

– Можно мне его обратно. Ты же знаешь, нам нельзя…

– Ты не будешь делать глупостей?

Зордик активно замотал головой и сделал самые честное выражение лица, на которое был способен. Бруно залез под стол, вытащил полуторный палаш в потертых кожаных ножнах и подошел с ним плотную к Зордику.

– Без глупостей, капрал, – произнес он, глядя пленнику прямо в глаза.

– Конефно, Бруно. Я не дурак. Без глупостей.