Ковчег Спасения

Клавейн взял колбу, понюхал… Пахло шоколадом, хотя он ожидал почувствовать аромат чая. Клавейн сделал несколько глотков.

— Спасибо, — сказал он. — Ничего, если я спрошу, как тебя зовут?

— Конечно, — ответила женщина. — Я Фелка. Ты хорошо меня знаешь.

Клавейн снова посмотрел на нее и пожал плечами.

— Кажется, мы знакомы…

— Пей. Думаю, тебе это нужно.

Память возвращалась урывками. Так город оживает после аварии в сети электроснабжения. Квартал за кварталом, совершенно беспорядочно; подручные осветительные приборы мерцают и гаснут, прежде чем восстановится нормальное освещение. Но он уже почувствовал себя неплохо. Однако ему по-прежнему приходилось принимать медишны: каждый прием предназначался для восстановления определенной функциональной зоны мозга, каждая производила более точную регулировку. Перед каждым приемом Клавейн строил такие рожи, что смотреть было страшно. Под конец он клятвенно пообещал себе, что до конца своих дней не прикоснется к шоколаду.

Через несколько часов Клавейн пришел к выводу, что за его нервную систему можно не беспокоиться. Оставались мелкие детали, которые он помнил не очень четко. Но амнезия оттаивания — явление настолько распространенное, что считается почти нормальным. Клавейну выдали легкий биомониторинговый [66] «камзол» наподобие тех, что носили средневековые герольды, и долговязого слугу цвета старой бронзы в качестве сопровождающего, после чего отпустили на все четыре стороны.

— Можно поинтересоваться, для чего вы меня «отогрели»? — спросил Клавейн.

— Про это потом поговорим, Клавейн, — отозвался Скорпио — судя по всему, он был при исполнении. — Нам спешить некуда.

— Но нам надо принять какое-то решение. Верно?

Свин покосился на одного из командиров — девушку по имени Антуанетта Бакс. У нее были огромные глаза и целая галактика веснушек на носу. Клавейн чувствовал, что воспоминания, связанные с ней, еще не выплыли на поверхность. Антуанетта кивнула, но почти незаметно.

— Само собой, — сказал Скорпио. — Не для того, чтобы на тебя полюбоваться. На самом деле проблема — дерьмо дерьмом, и без света ясно.

Это место, скрытое в недрах огромного корабля, как будто принадлежало другой части Вселенной. Просторная поляна, поросшая травой, была окружена деревьями и накрыта, словно куполом, синтетическим голубым небом. Голографические птицы — попугаи, птицы-носороги и прочая крылатая мелочь — проносились между стволами, словно кометы, окрашенные в спектрально чистые цвета. Вдали журчал подозрительно реальный водопад, который низвергался в крошечное озерцо, порождая облако жемчужно-голубой водяной пыли.

Фелка вела Клавейна по мягкому ковру прохладной блестящей зелени. Длинное черное платье ниспадало до пят и волочилось по росистой траве, но Фелку это не беспокоило.

Они присели на пеньки с отполированными до зеркала срезами, лицом друг к другу. Кроме птиц, здесь никто не мог помешать их уединению.

Клавейн огляделся. Сейчас он себя чувствовал намного лучше. Память почти полностью восстановилась, и лишь один фрагмент упорно не желал становиться на место.

— Это ты создала, Фелка?

— Нет, — осторожно ответила она. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что это немного напоминает лес в сердце Материнского Гнезда. Мне так кажется. Там, где у тебя была мастерская. За исключением, конечно, гравитации.

— Значит, ты все вспомнил.

Клавейн почесал щетинистый подбородок — кто-то заботливо сбрил ему бороду, пока он спал.

— Обрывки, осколки… Из того, что произошло перед тем, как меня заморозили — почти ничего.

— Что ты помнишь?

— Ремонтуа покинул нас, чтобы установить контакт с Силвестом. Ты собиралась уйти вместе с ним, но затем передумала. Кажется, это все. Вольева погибла, верно?

Фелка кивнула.

— Мы эвакуировали людей с планеты. Вы с Илией договорились поделить оставшиеся орудия. Она взяла «Штормовую Птицу», загрузила в нее агрегаты, сколько поместилось, и полетела прямо в сердце машины Подавляющих.

Клавейн покачал головой и тихонько присвистнул:

— И как, это что-то изменило?

— Вообще ничего. Но выглядело впечатляюще.

Он улыбнулся.

— Меньшего я от нее и не ожидал. А еще что было?

— Хоури и Овод… ты помнишь их? Эти двое присоединились к Ремонтуа и отправились на Гадес. У них были шаттлы, они добрались до «Зодиакального Света» и запустили системы самовосстановления. После этого осталось только поддерживать снабжение сырьем — корабль сам себя отремонтирует. Это потребует времени — как полагает Хоури, достаточно, чтобы наладить контакт с Силвестом, .

— Она говорила, что уже побывала в Гадесе, — Клавейн сорвал несколько травинок, раздавил их и понюхал зеленые пятна, оставшиеся на пальцах. — Я не знал, как это понимать. Но Илиа, кажется, ей верила.