Ковен избранных

– Всего каплю. Уколоть палец будет достаточно. А затем капни ею сюда. – Он указывает на каменную чашу, наполненную какими-то неопознаваемыми вещами.

Я подхожу ближе к чаше, расположенной по центру огромного кожаного пуфа. Все выжидающе смотрят на меня.

– Айдин, передашь нож? – спрашивает Киган.

– Все нормально, я сама, – говорю я.

Взываю к рунам, которые отвечают за метательные ножи, и один из них материализуется в руке. Прижимаю кончик лезвия к среднему пальцу. Удлиняю разрез, стоя над каменной чашей, и несколько капель падает вниз. Расслабляюсь, и нож испаряется.

– Мне не терпится узнать, как ты это делаешь! – восклицает Эврин.

Киган добавляет в чашу какие-то другие предметы, и кажется, будто он собирается заняться выпечкой, а не творит заклинание, которое, вполне возможно, изменит мое будущее. Мой желудок урчит, и я молча соглашаюсь, что брауни пришлось бы сейчас куда более кстати, чем то, что должно сделать это заклинание.

– И что теперь? – спрашиваю я.

– Киган соединит твою кровь с магией. Если заклинание при контакте с ней сработает, мы поймем, что ты кастер, – объясняет Сильва, и я впервые замечаю, что он стоит рядом с окнами, а не сидит вместе с остальными.

Его кудри цвета черного дерева распущены, а не собраны в хвост, и теперь он выглядит моложе сорока с лишним лет, которые я изначально ему дала. Айдин рычит и, обернувшись, хмурится на Сильву. Потом переводит раздраженный взгляд на Лахлана. Почему-то это заставляет меня засомневаться в происходящем.

Айдин поворачивается ко мне, и мы, не говоря ни слова, смотрим друг на друга.

– Заклинание также пошлет сигнал всем твоим кровным родственникам, – глухо говорит он. – Ты имеешь право знать обо всех его эффектах.

Мне требуется секунда, чтобы осознать его слова, и когда это происходит, я слетаю с катушек.

– Вау, притормози-ка, мать твою. Ты ничего не говорил о поиске родственников! Ты только сказал, что это покажет, кастер ли я! – возмущаюсь я, адресуя свой гнев Сильве.

– Нам нужно не только подтвердить, кто ты, но и узнать, откуда ты, – отвечает он, демонстрируя полное отсутствие раскаяния за то, что не рассказал мне сразу все целиком.

– Твою мать, вы уже знаете мою историю.

– Нет, потому что ты и сама ее не знаешь, – рявкает в ответ он.

– Какого черта ты несешь?

– Раз Бет не владела магией, значит, она никак не может быть твоей биологической матерью. Чтобы ребенок обладал магией, ее должны передать оба родителя. Мы не знаем, как ты оказалась среди нонов и как вообще смогла так долго выживать одна. Это не имеет никакого смысла. Нам нужно узнать, откуда ты.

Я падаю на диван. Вся моя ярость исчезает после слов Сильвы. Не уверена, что я должна сейчас испытывать: облегчение или ярость.

Какого черта?

Поэтому Бет меня ненавидела? Большую часть своей жизни я пыталась разгадать эту загадку; вот он – ее недостающий кусочек? Но если я не ее ребенок, то какого черта она так долго держала меня при себе?

– Чертовски классно, – рычу себе под нос.

Им нужно узнать, откуда я родом, но сильно сомневаюсь, что это приведет к чему-то хорошему. Ребенка, на которого тебе не наплевать, не оставляют с человеком вроде Бет. От кого бы я ни появилась, где бы они ни были мои кровные родители, они явно бросили меня не просто так.

Глава 9

– Ладно, Винна, сейчас я активирую заклинание. Если оно сработает, ты почувствуешь, как твоя магия отзовется. Больно не будет, да и закончится быстро, – говорит Киган.

Я не отвечаю. Встаю и подхожу к книжным полкам, поддавшись внезапному желанию двигаться. У них уже есть моя кровь, и они, очевидно, собираются завершить начатое вне зависимости от моего желания. Козлы. Что ж, им же хуже. Они скажут, кастер ли я, и мы расстанемся. Даже если вдруг они и обнаружат какого-то моего родственника, это не значит, что я позволю им снова найти меня.

Зато теперь, когда я о них знаю, я смогу отыскать других кастеров и понять, смогут ли они научить меня лучше пользоваться магией… то есть если это все вообще как-то меня касается.

В чаше, с которой возится Киган, что-то вспыхивает, затем в воздух поднимается струйка красного дыма. Я чувствую в груди быстрый толчок, но, как Киган и говорил, он исчезает почти сразу же.

Провожу пальцем по корешку книги в кожаном переплете и слышу чей-то резкий вдох.

– Невозможно!

Оборачиваюсь на полный боли крик Лахлана. Он перепрыгивает через спинку дивана и впечатывает меня в книжную полку. От сильного шока я сначала не реагирую. Одной рукой он держит меня за горло, а другой впивается в плечо. Он трясет меня и кричит прямо в лицо, задавая вопросы, смысла которых я не понимаю.

Лахлана пытаются оттащить, но его хватка на моем горле по-прежнему крепка. Ярость побеждает шок, и я воздействую на руны двух коротких мечей. Один, как только мечи оказываются в моих руках, подношу к горлу Лахлана, а второй – к его члену. Выражение лица Лахлана искажено болью и безумием, но я вижу, как в нем поселяется толика страха, когда он замечает вгрызающиеся в него клинки.