Ковен отверженных

Хлесткий ветер развевает волосы за моей спиной, к щекам приливает кровь. Едва уловимый шорох шерсти при соприкосновении с деревьями, почти бесшумное соприкосновение волчьих лап с мягкой лесной подстилкой, мои собственные гулкие шаги и тяжелое дыхание – вот и все, что я слышу, когда добираюсь до середины стаи и в ровном темпе двигаюсь вместе со всеми. Здесь, в залитом лунным светом лесу, я удивительным образом ощущаю единение бегущих друг с другом и с этой землей. Чувствую укол тоски – настолько это подчеркивает, что я для них чужая. Холодный воздух наполняет мои легкие и покидает их; не сбиваясь с темпа, я двигаю руками и ногами. На моем лице сама собой растягивается улыбка: мне нравится испытывать свое тело, но это – это нечто большее. Во мне растет какая-то особенная дикость, хищность. С каждым прикосновением ноги к плодородной почве, с каждым глотком этого свежего горного воздуха я освобождаюсь.

Я сбрасываю с себя груз и смятение последних дней.

Я подавляю тоску по своим Избранным.

Я отпускаю душащую меня боль от потери Талона и боль, которую причинил мне Лахлан.

Все это словно исчезает по мере того, как я сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас, на этом беге под луной со стаей оборотней.

С каждым новым шагом мне становится все легче и легче. Торрез подстегивает меня двигаться еще быстрее, и я принимаю вызов, упиваясь своей силой и скоростью. Вскоре я выбиваюсь вперед, туда, где бегут Альфа и его Беты, чтобы бежать бок о бок с ними.

Торрез смотрит на меня, и от меня не ускользает намек на ухмылку на волчьей морде, когда мы в тандеме прокладываем свой путь в ночи. Я уже смирилась с тем фактом, что мне придется пресечь на корню все то, что, как ему кажется, между нами происходит. Только я не понимаю, как именно это сделать. Кажется, я ясно выразилась, когда сказала, что у него нет шансов и что я уже занята. Но у меня складывается впечатление, что он воспринимает это как вызов… или же как то, что я просто строю из себя недотрогу. Понятия не имею, что происходит в этом городе. Может, от меня исходят какие-то волшебные феромоны или типа того? Я ведь понимаю, что все эти парни клюют вовсе не на мое природное обаяние, так какого черта здесь творится?

Ощущаю едва заметные изменения в окружающей меня энергии. Альфа Силас вдруг бежит в совершенно ином направлении. Стая легко перестраивается за ним, но теперь в их слаженном ритме чувствуется какая-то нервозность. Они больше не вываливают беззаботно языки, наслаждаясь расслабленным аллюром. Напряжение растет, и я начинаю осматриваться, пытаясь уловить, что же их насторожило.

Сперва я ничего не замечаю, но, услышав впереди звук ломающихся веток и гулкое пыхтение, я обнаруживаю метрах в пятнадцати какую-то коричневую глыбу. Они охотятся на медведя?

Альфа Силас рычит, и волоски на моем теле мгновенно встают дыбом, внимая его предупреждению.

Он прибавляет скорость, чтобы сократить дистанцию между стаей и огромным убегающим зверем. Это задача непростая. Я и не подозревала, что медведи способны так быстро передвигаться. Хотя, наверное, стая волков, вышедших на охоту, даже самого ленивого зверя заставит двигаться со скоростью Усэйна Болта [14], лишь бы унести лапы.

Торрез начинает теснить меня, и я сдвигаюсь в сторону, чтобы не споткнуться и не упасть прямо под лапы серому волку размером с лошадь. После того как он делает это еще пару раз, я понимаю, что он отгоняет меня от стаи. Видимо, приглашение вместе побегать не включало в себя совместную охоту. Стараюсь отогнать мимолетное разочарование. Было бы классно увидеть, как стая разбирается со своим свирепым противником. Да, сейчас медведь убегает, но рано или поздно он начнет драться.

Торрез снова пихает меня, и я прожигаю его взглядом. Да поняла уже, мать твою!

Слова так и умирают невысказанными, потому что справа от меня вдруг проносится вспышка светло-золотистых волос. И я немедленно следую за ней. Торрез, по всей видимости, не заметил того, что увидела я, потому что отрывается от меня и присоединяется к охоте вместе со своим Альфой.

Я знаю, что правильнее было бы позвать его, предупредить о том, кого я преследую, но он исчезает в мгновение ока, а все мое нутро трубит о том, чтобы я не смела терять из виду свою добычу.

В моей голове проносятся вспышки воспоминаний о высоком, светловолосом, похожем на викинга ламии, который был в том самом погребе, где я сидела, привязанная к стулу.

Я еще сильнее напрягаю руки и ноги, пытаясь поспеть за этим гребаным Сориком, уносящимся все дальше от меня. Я преследую его по пятам. Не похоже, что он пытается оторваться от меня, и в моем сознании срабатывают очередные сигналы о тревоге, заставляя быть начеку.