Ковен озера Шамплейн

– Чувствую, твое заклятье влетит нам в мою зарплату, – пробурчал он, когда я снова открыла книгу, а змеиный хвост на цепочке закинула в хлопчатый кармашек внутри сумки. – Так что конкретно за зелье ты взялась варить? Оно точно поможет?

– Однозначно. Нам ведь нужно пройти мимо тех громил и тощего задаваки, верно? Что еще позволит нам это сделать, если не зелье незримости? – протянула я, продолжая носиться между прилавками и разглядывать магические сувениры, которые в большинстве своем были не чем иным, как китайской подделкой. – Уверена, Мадам Саламандра выслушает нас, если у нее не останется выбора.

– Секунду, – Коул остановился, уставившись на блестящие носки своих ботинок, а затем медленно произнес: – Ты сказала «зельем незримости»? Ты что, можешь сделать нас… невидимыми? Это возможно?

Я усмехнулась.

– Ну да. Почему нет? Значит, оборотни и демонические коты тебя не смущают, а в невидимость ты не веришь?

– Просто это уж слишком в духе «Сабрины», – ухмыльнулся Коул. – Знаешь, я даже… заинтригован. Что там дальше по списку?

– Душица, – прочла я, заглянув на нужную страницу книги, и Коул приободрился, но ровно до тех пор, пока я не добавила: – Свиной жир, грецкие орехи, солома… И соленые огурцы.

– Понятно, – вздохнул Коул, оглядываясь на низкие магазинчики, которые выглядели точь-в-точь как в учебнике истории девятнадцатого века. – Я пошел в бакалею. Жди тут.

Как только Коул скрылся в дверях, я передернула плечами и сбросила с себя напряжение. С прошлой ночи я чувствовала себя рядом с Коулом так, будто меня заставляли босиком стоять на ржавых гвоздях. Что-то в его взгляде, – извечно любопытном и настороженном, ирисовом, – не давало мне покоя. Мы говорили, мы гуляли, вместе работали сейчас… Но не более того. Снова просто ведьма и просто смертный, которым Джулиан доходчиво напомнил, кто из них кто и почему ничего, кроме практической пользы, из этого союза не выжать.

Я сунула в карманы руки, замерзшие до гусиных пупырышек, и двинулась к соседним торговым рядам. Отыскав на уличном прилавке корзину с пучками перьев, я перебирала их, пока не отыскала воронье. Мне сделалось грустно: такие же перья мы с братьями воровали из материнского алтаря, чтобы сделать себе костюмы индейцев на колядки смертных.

– Цена? – спросила я, и торговка, занятая распаковкой коробки с шахматными фигурками, молча ткнула пальцем в ценник с тремя долларами.

Я порылась по карманам и тоскливо глянула на бакалею, куда ушел Коул… Вместе с бумажником. Что же, лишний повод попрактиковаться.

– Смотрите! – воскликнула я, ткнув пальцем вслед снежному шару, что, опрокинувшись с подставки, покатился по тратуару, гонимый моей магией воздуха.

Торговка ахнула и, бросив коробку с фигурками, помчалась догонять его.

Я усмехнулась, быстро пряча в рюкзак вороньи перья и несколько камешков черного агата, которые мне приглянулись просто потому, что… приглянулись. Пройдя до конца улицы и проделав такой же трюк еще несколько раз, я вернулась к началу Бурбон-стрит и присела на скамью напротив входа в бакалею, вытаскивая из рюкзака все, что успела собрать.

– Орехи, свиной жир и огурцы. Соленые, – протараторил Коул, появившись перед моим носом спустя десять минут с бумажным кульком. – Что дальше?

– Уже все, – улыбнулась я, кроша в ладони черную жженую соль.

Не успело пройти и пары минут, как Коул нахмурился и наконец-то понял.

– Ты ведь купила все это, да? – осторожно уточнил он, и я постаралась спрятать глаза, чтобы он не заметил, как возбужденно они блестят. – Одри! Я же даю тебе наличные, стоит попросить! Зачем ты снова крадешь?!

– Решила убедиться, что все еще могу, – проскулила я неубедительно, делая вид, что стыжусь своего поступка, оттирая от ладоней следы черного порошка. – Оказывается, воровство – как езда на велосипеде. Раз научилась – и уже не разучишься! Было бы очень обидно потерять такой навык…

– Ты всего два месяца без воровства продержалась, – застонал Коул, всплеснув руками. – Это что, какая-то… воровская наркомания? А, нет, подожди, для «воровской наркомании» уже придумали название. Клептомания, Одри! Ты – клептоманка! Воровать – это плохо, слышишь?

– «Фу, Одри», – передразнила Коула я, покатываясь от веселья. – «Плохая Одри!».

Коул закатил глаза, хлопнув себя ладонью по лбу так сильно, что у него на переносице остался красный след.

– Ты даже не раскаиваешься, я прав?

– А я должна раскаиваться?! За что? Да эти торгаши пихают туристам стекло под видом лунного камня! Половина из того, что здесь продается, – фальшивка, которую можно найти в детской песочнице. Эти люди заслуживают того, чтобы быть обворованными. Да и что я украла? Пару перьев? Не смеши! Однажды мы с Рэйчел были в музее Хиллвуд, и я присвоила себе рубиновое колье императорской семьи Романовых. Она заставила меня вернуть его, но… Вот это была настоящая кража! Так что уймись.

Коул стушевался и, угомонившись, только пробормотал:

– Посадить бы тебя в камеру на пару дней. Чтобы уроком было…