Ковен озера Шамплейн

– Это фамилия бывшего Верховного ведьмака Санта-Муэрте, где я жил раньше, – напомнил Диего устало, водрузив бюст Гюго обратно на каминную полку. – Верховного звали Микаэлл Де’Траст. Он был мне как отец… Очевидно, Анхель происходит из его рода. Только странно, что я ничего не слышал о нем…

– Вот именно! Все очень подозрительно. Почему ты сразу не поставила нас в известность? – продолжила наседать Тюльпана.

– Откуда мне было знать, что диббуку хватит мозгов спрятаться в школе и что Одри наткнется на него? – парировала Ферн, облизав указательный палец со следами горчицы. Взгляд серых глаз, вернувших себе блеск за то время, что нас не было в Шамплейн, сцепился с моим. Он как будто говорил: «Ну что, понравилась встреча? Кто теперь из нас трусишка?» – Да и Одри ничего не спрашивала об ошейнике. Я не думала, что его происхождение столь важно. Про́клятые шкатулки диббуков разбросаны по всему свету…

– Однако не все шкатулки сторожит целый ковен ведьм! – взвилась Тюльпана, впиваясь черными ноготками в подлокотники кресла, чтобы не впиться ими в лицо Ферн. – Тебя не смутило такое повышенное внимание к одной озлобленной душе?!

– Хм… Нет. – Ферн пожала плечами. Растянутые лямки майки то и дело сползали с них. Надо признать, выглядела Ферн уже гораздо лучше: не то благодаря новой порции мази, что серебром блестела на ее коже и источала приятный запах цветочной пыльцы, не то благодаря умятым сэндвичам. – У меня не было времени выяснять, кто сидит в ошейнике. Видишь ли, я даже не спрашивала разрешения его взять…

– Ты украла диббука? Зачем? – сощурилась Зои. – Разве Хоакин, нынешний Верховный Санта-Муэрте, не был повязан с тобой клятвами? Ты ведь научила его Sibstitisyon в обмен на верность, из-за чего он и заявился к нам прошлой весной вместе с другими твоими подручными…

– Да, было дело. – Ферн невольно пригладила рукой волосы к шее: на той красовалось несколько уродливых рубцов, ничем не отличающихся от остальных на ее теле. Вот только оставлены они были вовсе не Марком Сайфером, а теми самыми «подручными», которым Джулиан перед своей смертью помог выпутаться из обязательств. Хоакин был в их числе. – Но к тому моменту, как я приехала в Санта-Муэрте, – а было это, кстати, летом, пока Одри обучалась в ковене Завтра, – терпению Хоакина уже пришел конец. Колдуны не любят быть на побегушках… Пускай сначала и соглашаются на это добровольно. Гидеон предложил не торговаться и сразу украсть ошейник. Так я и сделала.

На имени Гидеона по лицу Ферн словно прошла рябь, как если бы ветер потревожил зыбкий песок. Это длилось всего секунду, но ее хватило, чтобы я убедилась: человеческие эмоции Ферн все-таки не чужды. Впрочем, та рваная рана на животе, что убила Гидеона и потому чуть не убила ее саму, давно доказала это. Быть может, у Ферн даже была душа? Или, по крайней мере, совесть.

– Ты украла неупокоенную душу колдуна, а не смертного человека! – охнула Тюльпана. – Возможно, это даже был Верховный…

– Если Анхель Де’Траст действительно был Верховным ведьмаком, это многое объясняет. Например, то, что диббука не берет даже охотничье оружие. А теперь ему и шкатулка стала не нужна… Он окончательно слился с Тимоти Флетчером, – задумчиво протянула Зои, расчесывая пальцами холку Штруделя, дремлющего у нее на коленях. Он был ее эмоциональной поддержкой вместо Сэма, отлучившегося в участок, чтобы разобраться с подкинутыми Коулом проблемами и детскими «захоронениями».

– Нам нужно понять, как его уничтожить, – не то спросил, не то констатировал факт Исаак. Он сидел прямо на ковре возле камина и уже зарылся в стопки пыльных фолиантов.

Тюльпана застучала пальцами по фарфоровой чашке на тумбе, в которой, коричневый, плескался отнюдь не чай, а чистый бренди.

– Я не уверена, что даже дар сотворения способен уничтожить… такое, – скривилась она. – Как написать заклятие против того, природу чего ты даже не понимаешь?

«Диббук не поглотил Тимоти Флетчера – он с ним договорился. Это не одержимость… Это союз».

Будто откликнувшись на мысли о Пауке, жемчужное колечко на моем пальце раскалилось. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не подать вида: фамильное заклятие моей семьи Invenire, связывающее, действовало слишком буквально. Сними я с пальца кольцо, наверняка бы обнаружила на коже ожог. Такова была плата за то, чтобы чувствовать Паука и знать, где он находится. Все, что было нужно для этого, – просто посмотреть на кольцо.

– Одри? – Я вздрогнула от звука собственного имени, сорвавшегося с губ Тюльпаны, и уставилась на нее. – Ты чувствуешь диббука? Где он сейчас?

– Хм… Где-то возле Хайгейта, – ответила я, снова посмотрев на кольцо. – Далеко… Почти на границе.

– Вот бы он сбежал из Вермонта, – вздохнул Исаак мечтательно.