Ковен озера Шамплейн

– Зои сказала не медлить. Она напомнила мне, что идеальных моментов не бывает… Зато бывают идеальные воспоминания. Я люблю тебя, Одри. Я дал клятву, что буду служить тебе до конца жизни. Клятва бракосочетания не идет ни в какое сравнение с этим, но… Я хочу дать и ее. Если хочешь и ты, конечно.

– Пять детей, – выпалила я внезапно, и Коул, держащий меня под поясницу так, что я бы в любом случае не смогла вырваться, растерянно заморгал. – Это как минимум, а в идеале штук десять. Столько мне как Верховной нужно будет родить, чтобы восстановить ковен. Это ответственность. И как бы… Это будет тяжко, знаешь. Шамплейн превратится в детский сад.

– Я люблю детей, – возразил Коул так невозмутимо, будто мы всего-навсего планировали, где провести уик-энд. – Если тебя смущает иное… То, что у нас могут родиться сыновья и они будут лишены магии… Мы ведь придумаем что-нибудь, правда? Я не хочу верить, что Джефферсон был прав! Не хочу признавать, что мы не можем быть вместе так долго, как этого хотим, и что у нас нет будущего только из-за чертовой природы! Пожалуйста… – Его умоляющий шепот порезал мне и губы, и сердце, когда Коул наклонился так низко, что почти опустился передо мной на колени. – Скажи, что ничего не боишься, как не боюсь я. Пусть хоть пятнадцать детей или тридцать! Я на все готов!

Я спрятала пальцы под пояс платья и забралась ими в кармашек со сложенным листком. В тот миг я поняла, что, не будь Зои, этот разговор на пирсе обернулся бы еще одной трагедией в моей жизни.

– Я ничего не боюсь, – сказала я то, что Коул так жаждал услышать, и обхватила ладонями его засиявшее лицо. – Есть один способ, который позволит нам заводить только девочек. На такое ты тоже согласен?

– То есть у нас будет как минимум пять дочерей? – уточнил Коул с полушутливой улыбкой и шагнул вперед. Но между нами и так не оставалось расстояния, поэтому он буквально вжал меня в себя, и мы вместе накренились к краю пирса. – Пять маленьких прелестных ведьм, вокруг которых вечно распускаются цветы и иногда воспламеняется мебель? Тогда тем более выходи за меня!

Я прыснула со смеху и вдруг поняла, что мне больше нечего было сказать Коулу, кроме одной-единственной вещи.

– Ты помнишь, какой сегодня день? – спросила я, и Коул сощурился, мысленно перебирая даты, пока не нашел нужную. Лицо его вытянулось, а ладонь так сильно хлопнула по лбу, что тот налился бордовым.

– О боже… Вот я идиот! Сегодня ведь Имболк. В этот день ты лишилась родных, а я…

– Нет, Коул. – Я нежно улыбнулась ему. – Сегодня день, когда ты сделал мне предложение, а я сказала «да».

Он раздвинул пальцы, прижатые к глазам, чтобы нерешительно взглянуть на меня сквозь просветы в них. Прежде я думала, что уже видела Коула счастливым – например, когда он урывал яблочный пирог по скидке или гладил Штруделя, но нет – его истинное счастье выглядело совершенно иначе. Щеки горели, но куда ярче горели глаза – теплые, как какао, и красивые, как сами звезды. Обветренные губы безмолвно приоткрылись, ресницы задрожали, а под скулами пролегли очаровательные ямочки. Затем Коул крепко взял меня обеими руками, наклонился, рассматривая мое лицо так, будто увидел его впервые. Отчасти так оно и было – мы впервые смотрели друг на друга, будучи абсолютно свободными от всех оков и препятствий. Так выглядело обладание. Привязанность. Долгожданный узел на тех нитях судьбы, что связали нас еще до нашего рождения.

– А где, кстати, мое помолвочное кольцо? – ехидно поинтересовалась я, увернувшись от поцелуя Коула, чтобы немного его подразнить.

Коул усмехнулся и кивнул куда-то вниз:

– На твоем пальце. Вот уже три месяца.

– О…

Это все, что я успела сказать, озадаченно поднеся к глазам собственную руку с пришитым черно-синим пальцем и безупречным розовым жемчугом на нем. А уже в следующий миг Коул все-таки поцеловал меня, да так крепко, что я забыла, как дышать. Колени у нас обоих подкосились, и мы неуклюже завалились на бок, падая с пирса прямиком в озеро.

Вода оказалась ледяной, но в моей жизни не было дня теплее этого.

Эпилог

Я любила это место всем сердцем. Здесь сады цвели что летом, что зимой, а на кухне всегда шкворчало масло и пеклось сдобное тесто с ароматом индонезийской корицы. Здесь камины источали благовонный дым от травы-ворожеи, а каждый, кто его вдыхал, чувствовал себя самым защищенным на свете. Здесь души утопленников сторожили леса, пока прекрасная озерная дева сторожила берег. Здесь хлопали дверьми незваные призраки и ластились к ногам мертвые звери. Здесь царил хаос от нескончаемых споров, и здесь же царил покой от звонкого смеха. Так всегда бывает там, где живет целое семейство ведьм, и таким был мой дом.

А еще здесь всегда что-то ломалось, громыхало или кричало. И сегодняшний день не стал исключением.

– Хочешь сказать, ты изменила климат на целом острове? – уточнила Тюльпана изумленно, даже не обернувшись к окну на подозрительный гул, доносящийся с улицы. Похоже, в отличие от меня, она давно привыкла к этому.